Беги домой - [89]

Мевис покачала головой. Она и раньше слышала об этом от Лоррейн, и это ее сильно огорчало.

— Я все же не могу поверить, что мать способна продать свое дитя, — сказала она.

— Я же тебе говорила, что если мать — наркоманка или алкоголичка, она продаст все, что угодно. Кроме того, в этом нет ничего нового, детей продавали на этой планете еще тысячи лет назад.

— Ты же не думаешь, что мать этой бедной девочки продала ее?

— На этой стадии расследования мы не можем сказать ничего наверняка. Но у меня предчувствие — и мне неприятно об этом говорить, — что погибшая как-то связана с пропавшими девочками, хотя и нет никаких доказательств.

— Опять ты со своими предчувствиями…

Но когда Мевис понесла пустые тарелки в раковину, она не могла не вспомнить, как часто дочкины предчувствия, подозрения, называй их как хочешь, оказывались правдой. Если не считать случая с ее мужем. Да, в тот раз интуиция сильно подвела Лоррейн.

Ванесса Лэмсдон вышла из машины Тревора. Сандра поблагодарила его и попыталась всучить ему кусок жевательного табака, но он его не употреблял.

С тех пор как три года назад умерла его мать, Тревор жил один в доме, в котором вырос. Ему было сорок два года, и он ни разу в жизни не ходил на свидания. Этот блондин среднего роста и телосложения мог бы считаться красивым, если бы не багровое родимое пятно, покрывавшее половину его лица. Он был болезненно стеснительным с незнакомыми людьми, но умудрялся хорошо ладить с соседями, многие из которых подозревали, что он неравнодушен к Ванессе.

Держа в руках маленький потертый чемоданчик Ванессы, он последовал за женщинами к дому.

— Может, чашечку чая? — спросила его Сандра.

— Нет… нет, спасибо. — Тревор поставил чемоданчик на ступеньки и тут же начал пятиться назад. Он быстро с ними попрощался и помчался в сторону своего дома.

Подруги наблюдали за его поспешным бегством, а затем переглянулись. Ванесса пожала плечами, а Сандра потянулась к дверной ручке, но, прежде чем она успела ее повернуть, дверь распахнулась, — на пороге стоял сияющий Робби.

— Чайник как раз поспел, — сказал он.

Сандра подняла чемодан и вручила его Робби.

— Пойдем, Ванесса, я заварю чай, — сказала она. — Потому что я не пью ту мочу, которую твой сын называет чаем.

Робби засмеялся и, взяв мать под руку, помог ей войти в гостиную. Он усадил ее на диван напротив камина, а сам сел в одно из кресел.

— Ну, сейчас ты хорошо себя чувствуешь, мама?

— Да, сынок. Дома хорошо.

Ванесса закурила сигарету и расслабилась. Она осмотрела комнату, казалось, что ее не было год или даже больше. На какое-то мгновение она почти поверила, что все в порядке, что прошлое надежно спрятано в прошлом, что Клер цела и невредима, а не пропала почти неделю назад.

— А где Керри и малыши?

— Керри поехала в гости к другу. Она должна вернуться с минуты на минуту. Даррен тоже куда-то убежал, сказал, что ненадолго. А Сьюзи и Эмма гуляют в парке с Кэлом.

— Здравствуйте, миссис Лэмсдон, — сказал Микки, сидевший в тени в углу комнаты.

Ванесса его сразу и не заметила.

— А я как раз думала, где же ты, — улыбнулась она. Ей нравился Микки, он столько времени проводил в их доме, что она уже почти считала его своим сыном.

Она вздохнула, и Робби вскочил с места. Он навис над диваном, как будто ограждая мать от окружающего мира.

— Что, мама? — заботливо спросил он.

— Все хорошо, сынок. — Она погладила его руку. — Хорошо быть дома. Мне бы только хотелось… — Сквозь слезы она увидела боль в глазах Робби. — Не беспокойся, все будет хорошо. Мы должны в это верить.

Сандра влетела в комнату с чаем.

— Ты обо мне забыла, Сандра? — преувеличенно обиженным тоном спросил Микки.

— Я не знала, что ты здесь. Оторви свою задницу и приготовь себе сам.

— Все в порядке, остынь, — засмеялся Микки.

Сандра уже собиралась ему ответить, как в дверь постучали. Робби пошел открывать и обнаружил на пороге улыбающуюся во весь рот Долли, чьи руки были заняты пирогами.

Хотя Долли и считалась прирожденной сплетницей, но злой она никогда не была. Долли искренне радовалась тому, что Ванесса наконец оказалась дома.

— Я просто заскочила узнать, как твоя мама, — сказала она.

Робби перевел это по-своему: «Я просто зашла, чтобы узнать, что происходит, раньше других».

— Вот, — сказала она, как будто только сейчас вспомнив, что руки ее заняты пирогами, — я испекла их для всех вас.

— Входи, Долли, — сказал Робби, делая шаг назад. О пирогах Долли с солониной и картофелем ходили легенды, он готов был слушать ее болтовню целый день лишь за один кусочек этого пирога.

Через несколько минут Долли уже сидела с чашкой чая и куском пирога в кресле, которое освободил Робби, когда пошел открыть дверь.

— Вы уже слышали о найденных телах? Ужасно, правда? И все без головы. — Как обычно, Долли, не дожидаясь ответа, продолжала дальше. — Я готова поспорить, что у копов, как всегда, нет версий, а ведь все помнят, что Джек, сын старой миссис Холланд, родился с шестью пальцами на ногах. Тогда об этом только и говорили. Кто-то из стариков говорил, что это знак дьявола. Но Джек был неплохим парнем, просто немного чудным.

Лицо Ванессы стало белым как мел, когда Долли упомянула Джека Холланда, но та была так занята своим собственным пирогом, что ничего не заметила. Она не обращала внимания на предупреждающие знаки Сандры и в течение следующих десяти минут восхваляла достоинства и осуждала недостатки британской полиции. Когда уже казалось, что Долли никогда не сменит тему, она неожиданно заговорила о Джили Белмонт.