Беги домой - [2]

— Сука! — прошипел Джек.

Она ухмыльнулась, плотоядно и удовлетворенно, злобная пародия на женщину.

Джеку, смотревшему в лицо смерти, удалось накопить достаточно слюны, чтобы выполнить задуманное.

НАШИ ДНИ ПОНЕДЕЛЬНИК

Глава первая

Керри бежала. Ее длинные ноги мелькали, как крылья мельницы, когда она неслась по Нью-боттл-стрит по направлению к Грассвеллу, мимо поросшего травой хоктонского карьера.

Керри уже разнесла все газеты, и теперь у нее в сумке, которая сильно раскачивалась и то и дело ударяла по бедру, лежали лишь две бутылки молока — она их только что стащила. Бутылки звонко стукались друг о друга, грозя разбиться.

Она добежала до гаража на вершине холма, свернула за угол около бакалейной лавки и припустила к своей цели — последнему дому на улице. Не останавливаясь ни на минуту, Керри схватила бутылку молока со ступеньки чуть ли не в тот самый момент, когда старая миссис Холланд, почти слепая, потянулась за ней.

— Черт тебя подери, Блейки, — сказала миссис Холланд. — Могу поклясться, я слышала этого чертова молочника.

Она оправила свое зеленое платье, мешком висевшее на тощем теле, прищурилась и беспомощно посмотрела вдоль пустынной улицы направо, потом налево. Кот, рыжий бездомный бродяга, который занял место настоящего Блейки (пару дней назад бедняга попал под автобус), терся об ее ноги.

— Ради бога, Блейки, только не говори мне, что я и слышу не лучше, чем вижу.

Кот заурчал.

Позвав его в дом, миссис Холланд закрыла дверь и на ощупь, тяжело дыша, пошла по коридору. Яркие цветы на обоях уже давно выцвели и теперь имели оттенок поздних ноябрьских листьев. Она потрогала отстававший кусок:

— Надо сказать Джеку, чтобы приклеил его на место, Блейки. Разве я могу купить новые на ту жалкую пенсию, что выдает правительство? Оно, видите ли, считает, что мы, бедные люди, можем на нее прожить. Ладно, — миссис Холанд опять похлопала по обоям, — они еще вполне нарядные.

Керри стояла за углом дома миссис Холланд, прислонившись спиной к стене. Она уже выпила почти половину бутылки и сделала передышку, прежде чем допить остатки. Упершись ногой в кирпичную стену, она поставила бутылку на колено, а другой рукой убрала свои темные волосы с плеч. Ее голубые глаза из-под давно не стриженной челки смотрели на распростертый внизу Сихиллс-Эстейт. Этот район отделяло от остальной части города поле, словно архитекторы оставили место для чего-то еще, или, скорее, решила Керри, как будто весь этот чертов район находился в карантине, так что его пришлось отрезать от остальной части Хоктона.

Керри ненавидела Сихиллс, можно сказать, так же сильно, как свою плоскую грудь. А ее она ненавидела не менее сильно, чем постепенно спивавшуюся мать. Еще Керри ненавидела своих родных братьев и сестер. Правда, Робби, пожалуй, любила. И, конечно же, она ненавидела всех особей мужского пола, которые проживали по соседству. По правде говоря, в данный момент Керри ненавидела всех и вся, с кем ей приходилось сталкиваться. Но самую сильную неприязнь у нее вызывали сверстницы, у которых был хоть какой-то намек на грудь. Боже, даже у Джейсона Смита грудь больше, чем у нее, хоть он и парень.

Больше всего Керри мечтала уехать из Англии, куда подальше. Прочь из этого долбаного Сихиллса. Эта мысль хоть как-то утешала.

Отсюда, с холма, она видела верхушки крыш Тюлип-Крещент, где жила ее бывшая подруга Андреа. Керри засопела. Дружба кончилась, когда Андреа решила, что ей нравятся парни. Бывшая подруга, да и все остальные девочки в классе, — это просто сучки в период течки, думала Керри. Слава богу, ей уже шестнадцать, так что смотреть, как они хлопают ресницами и облизывают губы, придется недолго, всего лишь несколько месяцев.

Поднеся бутылку к губам, она услышала этот мерзкий голос:

— Дай глотнуть, Керри.

— Размечтался, Свиная Морда, — сказала Керри, поворачивая голову и еле сдерживаясь, чтобы не плюнуть в него остатками молока.

Стиви Мастертон медленно, но густо побагровел. Цвет его лица теперь замечательно контрастировал с серебряными кольцами в носу и бровях. В левой брови было два кольца, а в правой одно — второе не так давно вырвала Керри. И Стиви еще не забыл об этом.

У его дружка Мартина Рейнора лицо всегда было красным от уймы пылающих прыщей, с которыми ему суждено было мириться. Семнадцатилетний Мартин — на год старше Керри и на столько же моложе Стиви — ухмыльнулся, глядя на дружка, который пытался сохранить достойное выражение лица.

— Я же по дружбе. У тебя, чё, проблемы, а?! — Стиви подошел поближе.

— Да пошел ты, урод, со своей дружбой. Вот врежу по роже! А ты, Пердун-Мартун, тоже схлопочешь!

На этот раз ухмыльнулся Стиви, а Мартин лишь стиснул зубы. Вот гадство, прилипла поганая кличка — а ведь хотел всего лишь повеселить ребят на тусовке.

Керри последний раз глотнула из бутылки и замахнулась ею. Она не боялась ни Стиви, ни Мартина. Трусы, как и большинство хулиганов. Пока они начнут махать кулаками, можно выдернуть у Стиви еще одно кольцо и смыться. Мелочь пузатая!

Стиви подошел к ней еще на шаг, но вспомнил про разодранную бровь и сказал:

— Да пошла ты, дура! Пойдем, Мартин, чего с ней заморачиваться. Эй, а ты все еще плоская как доска?