Бегемот. Структура и практика национал-социализма 1933 - 1944 гг. - [133]
и утверждать, что картели вовсе не отрицают конкуренции, но утверждают ее. Борьба за производство или доли продаж в картеле — за сырье, за капитал, за потребителей — определяет характер, стабильность и длительность существования картеля. Верно, что чем более монополистической является система, тем менее она открыта для исследования. Завесы становятся более массивными, анонимность принимает еще более сложные формы, чем когда-либо. Но конкуренция, даже жесткая конкуренция, продолжается. Противники вынуждены сдаваться не в силу снижения цен или их губительного повышения, а в силу прекращения поставок сырья и капитала.
Предпринимательская инициатива не умерла; она столь же необходима, как и прежде, а возможно, даже еще в большей мере. Карл Ланге, главный уполномоченный по машиностроению и генеральный директор экономической группы, включающей в себя машиностроительную индустрию, при обсуждении производительности немецкого машиностроения в сравнении с Англией и Америкой,[647] снова подчеркнул тот факт, что без энергичного сотрудничества частной промышленности успех не может быть достигнут. Сила экспансионистской структуры экономики Германии — это сила экономики, полностью объединившейся в картели.
IV. КОМАНДНАЯ ЭКОНОМИКА
Однако вышеизложенная картина немецкой экономики односторонняя и поэтому неполная. Еще не была принята в расчет командная система экономики — вмешательство и власть государства. Вероятно, степень и глубина вмешательства государства в экономику могут кардинально изменить сложившуюся картину. Пять таких видов вмешательства могут разрушить наши построения: (1) непосредственная экономическая деятельность государства; (2) партии; (3) контроль цен; (4) инвестиций и прибылей; (5) внешней торговли; (6) и труда. Несмотря на то что распределение сырья, нормирование товаров народного потребления, совершенствование основ управления были уже описаны, каждое
из этих шести действий заслуживает отдельного исследования для того, чтобы определить, достигла ли Германия стадии административной диктатуры или государственного капитализма; или государственная диктатура прежде всего предназначена для того, чтобы укрепить уже существующий капитализм, несмотря на фундаментальные изменения, которые являются неизбежным следствием установления диктатуры.
Экономическая политика национал-социализма может быть разделена на четыре стадии: начальная фаза, новый план Я. Шахта, Четырехлетний план и война.
В начальной стадии данная экономическая политика не очень отличалась от любой другой политики кризисного периода. Осуществлялись попытки преодолеть безработицу, стимулируя частное предпринимательство и расширяя политику создания рабочих мест предшествующих режимов.
Ряд подобных программ создания рабочих мест были начаты и в основном закончены, когда Гитлер пришел к власти: программа Брюнинга — июнь 1932 г. (165 000 000 марок), программа Франца фон Папена — июнь и сентябрь 1932 г. (280 000 000 марок), 600 000 000 марок экстренной программы Герике в январе 1933 г., которая была заменена национал-социалистической программой Рейнгардта общей стоимостью 1 070 000 000 марок.[648]Целью всех этих программ было преодоление безработицы путем стимулирования восходящей тенденции предпринимательского цикла, «зажечь первую искру», то есть вложить деньги, — после чего частное предпринимательство будет в состоянии продолжить эту тенденцию. Общественные работы, государственные субсидии, налоговые льготы и трудоустройство рабочих за пределами частной промышленности были средствами, которые применялись. Основная часть денег была вложена в градостроительство. Были созданы новые государственные финансовые учреждения, что дало возможность финансирования путем выдачи кредитов, налогообложения и увеличения объемов кредитования. Нет сомнения во временном успехе этих мер. Государственные инвестиции, несомненно, стимулировали производство промышленной продукции, а с ним экономику в целом.
Но, возможно, столь же важным, как и политика создания рабочих мест в узком смысле этого слова, было укрепление монополистических позиций, которые мы уже рассмотрели, и открытые или скрытые субсидии, вложенные в промышленность,[649] которые были нацелены на подъем промышленных доходов. Инвестиции для замены старого промышленного и сельскохозяйственного оборудования были освобождены от налогов (акт от 1 июня 1933 г.), поэтому предприниматель мог сразу же сократить налогооблагаемые доходы на величину новых инвестиций. Неуплаченные налоги могли быть списаны, если новые инвестиции были сделаны, и новые индустриальные единицы получили налоговые привилегии для развития новых методов производства (15 июля 1933 г.). Владельцы домов получили субсидии и были освобождены от налогов для ремонта, в то время как промышленность в целом получила более доступные кредиты. Чтобы поднять покупательную способность и стимулировать производство, недавно зарегистрированные автомобили и мотоциклы были освобождены от транспортного налога (10 апреля 1933 г.), в то время как владельцы старых автомобилей могли погасить налоговые обязательства единовременным платежом. Брачные кредиты, которые мы уже обсудили, попали в эту категорию, и целый политический картель (обсужденный ранее) обслуживал эту цель. Все эти усилия были, несомненно, успешны, как и в почти каждой стране, где они были применены. Национальный доход повысился с 45 175 000 000 марок в 1932 г. до 58 660 000 000 марок в 1935 г., то есть на 24.7 % (см. примечание 113 на с. 435) — Стоимость производства повысилась на 63.2 %, в то время как товарооборот в розничной продаже увеличился только на 11 %.
