Бег времени - [3]

Но как обширна она! И могут ли человеческий ум и воображение ее охватить? Мир не постоянен: он не только расширяется в нашем сознании, он движется от прошлого к будущему со скоростью шестидесяти минут в час.

Мы многое утрачиваем в нашем мире. Забываются знания юности, которые не удалось применить.

Кажется, беднеет наш язык. Исчезли названия лошадиных мастей, а их было больше пятидесяти: каурый конь, чалый, мухортый… Кто помнит их теперь? Остались только: черная и белая лошадь.

В «Песне о Роланде» улыбку вызывают собственные имена рыцарских мечей: Альтеклер, Дюрандальведь в наши дни даже самолеты-лайнеры носят только номера, и астрономы именуют самые блистающие звезды цифрами звездных каталогов.

Никто, кроме искусствоведов, не умеет «читать» картины готических художников XIV–XV веков: ведь их нужно не рассматривать, а читать, как книгу, понимать аллегорический смысл каждого натуралистически выписанного изображения и их внутренние связи.

Становятся непонятными сюжеты многих картин на мифологические и религиозные темы, и они превращаются в своего рода «формалистические» произведения, где зритель любуется композицией, рисунком, колоритом. А ведь они когда-то волновали сердца простых людей именно своим содержанием. Даже «простой», «понятный» Пушкин… Попробуем перечесть сегодня его ранние чудесные! — стихи:

Плещут волны Флегетона,

Своды тартара дрожат:

Кони бледного Плутона

Быстро к нимфам Пелиона

Из аида бога мчат…

Ведь для молодого человека второй половины нашего века непосредственное ощущение этой поэзии исчезло. Все это ушло вместе с ветром времени, который всегда движется и, вопреки Экклезиасту, никогда не возвращается на круги свои.

Но стали ли мы беднее? Ведь взамен полузабытой греческой мифологии в нашу жизнь вошли подвиги великого Рамы, в ужасной битве за свою похищенную жену Ситу победившего Равану, царя демонов, пластические образы Махабхараты, огромная и глубокая, как океан, культура Востока, сказочные города-дворцы Индонезии и Камбоджи — Боробудур и Ангкор, величественные и человечные фрески пещер Аджанты, дары целого мира малых и некогда угнетенных народов…

Несмотря на потери, язык наш расширился и обогатился. Словарь науки уже не тот «птичий язык», о котором писал когда-то Герцен, — он властно вторгается в общенародный язык. В нашем детстве мы не знали таких слов, как «дискриминация» или «фестиваль», а сейчас их понимает каждый ребенок. Слова же «совет», «панча шила», «спутник», «лунник» уже не требуют перевода ни на один из языков нашей планеты. Мир переместился в будущее, и молодость властно вступает в свои права — ведь данные последней переписи говорят нам, что почти три четверти населения нашей социалистической страны родилось после Октябрьской революции и более половины населения составляет молодежь, те, кому еще не исполнилось тридцати лет!

И, может быть, нашим школьникам не так уж обязательно знать подробности всех пелопоннесских войн и бесспорно героические деяния Святослава в пределах Тмутараканской земли? Быть может, пора уже начать изучение высшей математики в младших классах средней школы — ведь знание математики не есть привилегия выслуги лет: Эварист Галуа, быть может величайший математик мира, умер двадцати одного года!

Молодежь уже скоро начнет обгонять старшее поколение- ведь это юность летит в будущее, это люди рассвета коммунистического дня.

Но старшее поколение строило сегодняшний день, оно и сейчас ведет вперед наш народ и человечество.

И пусть у иных из нас стали сухими губы и глаза, но не трещины, а царапины прошли по нашим сердцам, и мы, может быть, более страстно хотим заглянуть за некогда таинственную завесу грядущего. Будущее сейчас — такая же реальность, как прошлое и настоящее, и мы ждем и от ученых и от писателей жаркого слова о завтрашнем дне.

Архитектура в будущем станет бесконечно разнонообразной, она получит в дар от науки бесчисленное разнообразие материалов — то сверкающих всеми цветами, то прозрачных или тускло просвечивающих, то тяжелых и непроницаемых, то легких, пластических и нежных. Техника принесет к ее колыбели небывалце средства возведения, лепки, ковки, спекания и выдувания строений.

Чудесной сетью, причудливо наброшенной на пленительный пейзаж земли, раскинутся ансамбли административных центров, научных городков, жилых районов, детских парков из зелени, цветов, легких построек дворцов культуры, спорта и отдыха. Величественные и массивные здания будут сменяться легко поднимающимися вверх домами из стекла, пластмасс и небывалых еще сплавов и нежными и слабыми на вид, как гнезда птиц или соцветия растений, индивидуальными домами. А гигантские башни из эластичных пленок, наполненных водородом, — маяки, обсерватории, радиомачты, поднимающиеся над землей на десятки километров, — раздвинут пейзаж городов будущего далеко в трех измерениях.

Зеленый цвет растений властно войдет в число архитектурных форм. Покинув парки, деревья войдут внутрь домов, шагнут на террасы и воздушные переходы через улицы, образуя висячие сады. Сверкающее разнотравье, как прибой, захлестнет улицы, пандусы, стены и балконы домов, соперничая с гирляндами вьющихся растений, потоками и фонтанами цветов.