Бег сквозь лабиринт - [9]

— Ну вот, — улыбнулся Сергей, — а ты говоришь, что все плохо, пойдем ко мне сегодня…

— Сережа, — она как-то слишком по-взрослому посмотрела на него, — я не хочу делать тебе больно, но… ты не мой парень… ты друг, возможно, это лучше даже. Если между нами, что-то происходило, то все это… прости, но сейчас у меня мысли не о том.

— Можешь не извиняться, — спокойно ответил Сергей, хоть ее слова немного задели его, — просто я подумал, что ты хочешь отдохнуть от всего этого. Я хочу помочь тебе, ты можешь переехать ко мне и если захочешь, то ничего не будет, ты же знаешь, как я к тебе отношусь.

— Поэтому не буду злоупотреблять этим, — Наташа погладила его руке, — мама стала немного приходить в себя, я должна помочь ей, а тут… у нее появился мужчина и мне не нравится он.

— В каком смысле? — спросил Сергей и увидел, как в глазах Наташи появилось напряжение и презрение.

— Он на меня так смотрит… — она повернулась к Сергею и теперь их глаза и губы были так близко, что парень чувствовал её дыхание, — от него исходит что-то неприятное, и я боюсь, что все может кончиться плохо. Я знаю, сколько сейчас таких вещей происходит, страна начинает сходить с ума и все скоро полетит к чертям собачьим, — ее голос дрогнул, и она, отвернувшись, посмотрела в чашку, где остывал кофе. — Я боюсь за маму, и почти, что уверенна, что Валера, задумал что-то очень плохое. С ним она снова начнет пить и все кончится тем, что в один прекрасный день, ей будет все равно, как было несколько лет назад. Его глаза… он смотрел на меня, истекая слюной…

— Прекрати, — остановил ее Сергей, — ты, что хочешь, чтобы с тобой действительно произошло что-то? Ты не должна оставаться там.

— Это не обсуждается, мне главное избавиться от него, надо что-то придумать, — Наташа посмотрела на часы, — извини, но мне пора, ты на машине?

— Да, тебе в ателье?

— Ага, подожди, я заплачу, — он остановил ее руку, пытающую открыть сумочку.

— Ты меня обидеть хочешь? — Наташа ничего, не сказав, покачала головой и очаровательно улыбнулась. Эта улыбка сводила с ума Сергея, он помнил её еще со школьных лет, когда она, отбрасывая длинные волосы назад, лучезарно улыбалась ему. Тогда ему казалось, что они никогда не расстанутся, но они повзрослели, и между ними теперь были уже не те отношения. Он продолжал любить её и готов был для своей ненаглядной сделать всё, Наташа понимала все это, но хотела оставаться просто другом. Азиза осуждала её и говорила, что так нельзя, что пора парня отпустить, на что Наташа говорила, что так она совсем разобьёт ему сердце. «Там уже ничего не осталось, один осколок, который вряд ли вместит еще кого-нибудь рядом с памятью о тебе», — ответила ей Азиза, и Наташа старалась поддерживать отношения со старым школьным другом. Совсем этим, она сказала, что если у него появится другая, она будет только счастлива, потому, что хочет ему только добра. «От меня у тебя будут одни проблемы, с моей-то семейкой», — любила повторять она. «Пусть пока все будет как есть», — ответил Сергей: «И если ты однажды придешь и скажешь, что у тебя появился мужчина, и ты его любишь, я отойду в сторону, и не буду вмешиваться в твою жизнь, но ты всегда сможешь положиться на меня».

Антон оплатил обед и вышел вслед за ними, быстро запомнив номер автомобиля Сергея, явно доставшегося по наследству с семидесятых годов. Это была «двадцать первая Волга» серого цвета, еще со старыми черными номерами.

Антон еще раз прокрутил в голове рассказ Наташи и в его голове начал зреть план, он хотел заслужить уважения Тэлля, потому, что надеялся на совместный бизнес с ним, после выполнения этой личной просьбы. Антон был уверен в том, что станет гораздо ближе к капиталам Аркадия Иосифовича.

Проводив их взглядом, Раскин направился к своему автомобилю, это была «Audi-100», тёмно-синего цвета. Кожаный салон, суперсовременная магнитола, подогрев сидений. Антон очень гордился своей машиной и обращался с ней куда лучше, чем с бедными девушками, которые ездили в ней. Он считал, что делает хорошее правильное дело, помогая несчастным девкам, которых родители не удостаивают воспитанием или просто вниманием, юным наркоманкам, бродяжкам, которых сейчас стало больше, а значит, работы прибавилось, любил посмеиваться он. Антон всегда был безупречно одет, дорогие костюмы, галстуки, шикарные туфли, все это было подобрано со вкусом и знанием дела. От него всегда веяло приятным, не кричащим ароматом дорогого парфюма, кто не знал его, мог подумать, что вот она мечта для любой девушки. Он был среднего роста с коротко подстриженными пепельными волосами, которые были полностью седыми, но, бросая поверхностный взгляд, его можно было запросто принять за блондина. Ярко голубые глаза, похожие на глаза хищной птицы и такой же крючковатый орлиный нос. Мускулистые руки с длинными пальцами на больших ладонях, широкие плечи и свободная пружинистая, как у ягуара походка. Он всем был похож на ухоженного хищника, привыкшего исключительно к живому, еще бьющемуся в конвульсиях агонии мясу, добытому в кровавом поединке. Антон ни когда не прощал себе поражения и шел к цели до конца, из него мог бы получиться отличный руководитель, может быть политик, но за семь лет в зоне, он понял, где его место в этой жизни. Теперь это был его мир, с его законами и его Богом. Раскин завел двигатель и направился на Ленина 40, где его ждал Динаров, который был не плохим парнем, прикормленный преступными деньгами уголовного мира и навсегда забывшим, что обещал, выйдя из заключения начать новую жизнь. Теперь медленно и верно он становился похожим на Антона и если раньше он презирал в нем его самодовольство, вспыльчивость, безжалостность, то теперь гордился тем, что они так похожи и их дружба сродни братской, когда вместе плохо, врозь еще хуже. Они вечно спорили и, в конце концов, делали так, как решал Антон, потому, что он всегда был прав.