Бег на месте, или Замкнутый круг - [37]

– Как это, короче?

– И откуда ты это знаешь, короче?

– Я ранее интересовался проблемой зомбирования, когда часто писали, что зомбирование есть в разных зарубежных странах, – ответил Ангел. – Итак, скажем, что дети от 10 до 15 лет слушают музыку одних исполнителей, потом все подряд в более старшем возрасте слушают музыку других музыкальных групп, интересуются другими группами, а то. Что слушали раньше, никогда больше не слушают…

– И что из этого следует?

– Следует из этого то, что коды внушения есть везде, на музыкальных дисках и кассетах тоже они есть, – продолжал объяснять Ангел, – почему мне не нравится ваша музыка, которую слушают ваши подростки? Да потому, что я старше вас и код внушения на меня не действует, он никакого воздействия на меня не оказывает…Понятно? Код внушения и зомбирования для каждого возраста! Можно слушать по телевизору разные программы и не замечать, что вы подвергаетесь зомбированию, внушению, словно вы слышите голос невидимого советчика, который вам внушает: слушайте, постоянно слушайте, постоянно покупайте эти музыкальные диски и кассеты, вам они понравятся! Еще возможны другие тексты внушения невидимых советчиков, что-то вроде известного 25 кадра: к примеру, у нас в городе всё хорошо, полная демократия, слушайте и голосуйте только за нашего уважаемого мэра, за наши демократические партии, за наших депутатов, которые всегда голосуют за решения нашего мэра города! То есть это, как замкнутый круг, из которого нет выхода… Как в той песенке: «Всё хорошо у нас, прекрасная маркиза, всё хорошо!» Квасной оптимизм, квасной патриотизм, одни аллилуйщики…

Девушка с порезанными джинсами оживилась:

– Не слышала такой песенки, короче, у нас такой песенки по телевизору не транслировали, короче…

– А ты что-то слушала, помимо своего телевизора?

– Тебе бы только смеяться над нами, живущими в этом городе, короче! – обиженно сказал парень с серьгой. – Если не нравится, короче, можешь уезжать в свой цивилизованный город!

– И уеду, – согласился Ангел, – вот только бы найти центр зомбирования в городе, эту лабораторию психотронной службы, которая есть в городе, но никто не знает ее адрес…Найду и потом уеду!

Молодежь замокла на минуту, потом окружила нашего героя, прося его побольше рассказать о зомбировании. Ангел попытался им рассказать о разных голосах, внушающих ему полетать в воздухе. Он объяснил им, что по его мнению, все смерти олигархов, смерть журналиста не случайны, кое-кто пытался воздействовать на них, внушать им мысли о самоубийстве. Как думал Ангел, в городе существует специальная лаборатория психотронной службы, которая занимается внушением, зомбированием населения.

– А сейчас ты ничего не слышишь, короче? – спросил парень с серьгой.

– Да, эти голоса не слышишь? – спросила девушка с порезанными волосами.

– Нет, не слышу, – ответил Ангел, – зачем мне здесь что-то внушать, если я не могу выпрыгнуть из окна? Ведь здесь решетки! Кое-кто, может, подумает, что мне просто что-то мерещится, что мне нужно лечиться у психиатра. Но уверяю вас, что абсолютно здоров, никаких голосов ранее до приезда в Новоурюпинск я не слышал!

Минут через десять все улеглись, обдумывая рассказ Ангела.

Через узенькое окошко изолятора было видно, что стало темнеть…

…. И приснился Ангелу новый необычный сон…Бывают сны-воспоминания, сны о возможном будущем, сны, в которых человек может увидеть отражение различных собственных мыслей и чаяний, но новый сон Ангела нельзя определить ни к каким разновидностям снов, о которых пишет автор.

Ангелу приснился некий наряженный в дорогой камзол господин с тростью в руках. Господин был среднего роста, не очень упитан. На его голове красовалась треугольная шляпа зелено-красного цвета, усыпанная жемчугом. Господин часто покручивал свои длинные усы и курил трубку.

Впечатление было такое, что оный господин принадлежал к богатой фамилии, имея в собственности дом, земельные угодья или иные ценности. К широкому красивому поясу была прикреплена шпага.

Возле господина собралась компания из десяти слушателей и зевак, которые весьма внимательно следили за его беседой, вернее, его монологом, так как в основном говорил он один, лишь изредка обмениваясь репликами со слушателями и отвечая иногда на их вопросы. Этот рассказчик сидел на стуле за столом, а все остальные сидели чуть поодаль от него.

– Скажите, господин барон Мюнхгаузен, – спросил один из слушателей, чуть поднимаясь со стула, – а правда ли, что можно лгать, выдавая всё за правду, и многие сочтут рассказываемое за чистую правду?

– Знаете, – ответил барон, – если этот намек на мои многочисленные реальные случаи из жизни и мои многочисленные рассказы и истории из моей жизни, которые были на самом деле, то не нужно было тогда задавать мне этот вопрос! Я никогда и никому не лгал, я всегда говорил и буду говорить: все мои истории есть чистая правда! Сколько же можно мне об этом продолжать говорить и говорить?! Если это не намек на мою скромную персону, то тогда я попробую вам ответить…

– Да, пожалуйста, – попросил один из слушателей.

– Итак, конечно, как я полагаю, лгать можно и люди будут думать по своей наивности, что им рассказывают чистую правду. И лгут очень часто многие, пытаясь каким-то образом защитить себя, что-то попытаться объяснить, приукрасить самого себя! Людям часто лжет наша власть, убаюкивая всех лживыми сказками о прекрасной, почти сказочной жизни в государстве! Часто лгут нашему императору его подданные, его ближайшее окружение, разворовывая государственную казну, оговаривая своих соседей, знакомых, чтобы потом самим выглядеть лучше.