Беды развода и пути их преодоления - [42]

Понимание и успокоение путем обогащения опыта ребенка и развития в нем способности к (символической) коммуникации – это и есть основное наше задание в отношении непосредственных реакций на развод и связанных с ними симптомов. То есть нашей целью является не устранение симптомов любой ценой, а душевное успокоение ребенка. Если это успокоение удается, то симптомы постепенно удаляются сами. В ином случае возникает опасность, что внешнее приспособление произойдет ценой вытеснения, в результате чего впечатления, чувства, фантазии, растерянность и сделанные из этого заключения будут отправлены в бессознательное, где они, как известно, станут недоступны новому (освобождающему и корректирующему) опыту. А это приводит к невротическим нарушениям, а значит к будущему страданию[87]. Итак, наша помощь ориентируется на долгосрочное психическое развитие ребенка. Насколько велика разница между этой ориентацией и концептом, требующим простого удаления симптомов, показывает наш опыт работы с детьми. В отношении долгосрочных последствий нарушений душевного развития наибольшую тревогу вызывают у нас те дети, родители которых утверждают, что «развод не причинил ребенку особого вреда» (ср. Введение. К методу обследования). К названным трем заданиям: пониманию, успокоению, коммуникации – добавляется еще одно – сделать видимыми скрытые реакции детей на развод. Понятно, что на практике это задание – самое трудное, поскольку родителям, если даже они ищут помощи консультанта, в этой ситуации чрезвычайно трудно говорить о проблемах ребенка[88] – настолько они обременены своими собственными проблемами.

2.4. О целях жизни в условиях развода

До сих пор мы говорили о непосредственных реакциях на развод и необходимости предотвращения упадка психических структур в первые недели и месяцы после развода, после чего сохранение остатков душевного равновесия стало бы возможно лишь за счет вытеснения наплыва впечатлений и аффектов. Теперь же речь пойдет о другой стороне послеразводного кризиса. Каким образом развод может стать «удачным» разводом?

Нашей работой с детьми и с их родителями руководит знание комплексности психодинамических взаимосвязей. Во-первых, мы в состоянии понять, в чем именно заключаются проблемы данной семьи, и, во-вторых, мы в состоянии избежать опасности удовлетворения достижением близлежащей цели, поскольку это еще не является исчерпывающим условием для счастливого развития ребенка. Например, если мы помогли родителям найти возможность для оптимально приемлемого распорядка посещений, это, конечно, уже довольно большая удача. Однако этого может быть достаточно для избежания лишь самых ужасных, но далеко не всех печальных последствий развода.

Защита отношений с отцом

Под «защитой отношений» я имею в виду в первую очередь защиту возможности ребенка и дальше поддерживать постоянный, реальный контакт с отцом или, если он был прерван, следует позаботиться о непременном его возобновлении. Контакт позволяет отцу, несмотря на пространственную разлуку, оставаться достижимым в качестве любовного объекта и объекта идентификации.

Важно, чтобы оба, и мать, и отец, были готовы к этим отношениям, но это намерение чаще всего сталкивается с массивным эмоциональным сопротивлением[89]. Здесь должна помочь любовь и ответственность по отношению к своему ребенку. Но эта потенциальная сила чаще всего бывает оккупирована «противоположной стороной», – то есть помеха контакту (со стороны матери) или прекращение оного (со стороны отца) объясняется (рационализируется) как раз «желанием добра ребенку», поэтому следует заставить обоих родителей поверить, наконец, в необыкновенное значение отношений ребенка с отцом.

Тенденция рационализирования (будто отец вредит ребенку) ведет к психической ирритации детей. И здесь нам предстоит большая информационная работа[90]: родители должны узнать о страхе ребенка потерять мать, когда он идет к отцу, и перед потерей отца, когда он возвращается к матери; о конфликтах лояльности, когда ребенок боится ранить мать, если он радуется встречам с отцом; о трудностях маленьких детей, не достигших трехлетнего возраста, поддерживать одновременно более одного любовного отношения, что часто приводит к тому, что они воспринимают третью персону (например, отца, который приходит их забирать) как чужого, а смена объектов может восприниматься как потеря; о чувстве вины у детей, которое заставляет опасаться, что отец от них откажется или подвергнет наказанию; а также о тенденции идентификации с матерью, что ведет к ярости по отношению к отцу и к наказанию его отказом от посещений. Беседы родителей с детьми об этом поведении и этих реакциях тоже можно облечь в форму «вопросов». Но словесный ответ «Нет, это не так, как ты думаешь» может только тогда достигнуть цели, когда ребенок увидит на деле, что его опасения напрасны и у него нет необходимости отказываться от любви к отцу. Точно так же следует обратить внимание родителей, особенно матерей, на то, что ирритация после посещения отца в большинстве случаев вызвана не тем, что ребенку плохо с отцом или тот настраивает его против матери, а просто каждая новая разлука возобновляет уже пережитую боль развода. И мы должны осведомить родителей о том, что эта конфронтация с болезненными переживаниями является важной частью нового опыта и переработки ребенком его боли.