Бедствующая земля - [95]

Сущность этой системы, которая привела к массовому обнищанию в этом крае западной колонизации, блестяще изложена Йири. «Проблема арендаторства, — заявил он, — решилась бы скоро сама собой, если бы только арендатору был оплачен хлопок, который он вырастил, и труд, который он в него вложил».

В тот период было установлено, что за свой хлопок кроппер или арендатор выручает столько, сколько он получил бы, если бы ему платили из расчета по доллару в день. Собранный кропперами хлопок, заявил йири, «представляет собой его заработную плату, и если выручка от продажи хлопка на рынке меньше издержек производства, это просто означает, что хлопкороб получит меньше одного доллара в день за свой труд. Одного доллара в день, конечно, нехватит, чтобы содержать семью, но труд кроппера дополняется бесплатным трудом членов семьи — женщин и детей, которые, вместо того чтобы вести хозяйство и ходить в школу, работают в поле. Мы уже воздвигли из этих материальных потерь на хлопке памятник невежеству, истощенной земле и разоренной деревне, памятник армии безработных мужчин и женщин во всех больших и малых городах… В долинах рек и в восточном Техасе преимущественно эксплоатируется бесплатный труд негров — людей, которые, выражаясь простым языком, порабощены и ограблены. К этому прибавляется порабощенное белое население. Считается, что обе эти группы людей — одна на Западе, другая на Востоке — извлекают доход из хлопководства, тогда как в действительности их доход — плод эксплоатации своей же семьи».

К 1915 г. система арендаторского и кропперского землепользования была явно на грани краха. Но так как транспорт был еще недостаточно развит, спастись от рабства было нелегко. И тогда, вместо того чтобы бежать в Калифорнию, арендаторы стали создавать свою организацию. Каких успехов удалось бы им достигнуть на этом пути, если бы не помешала первая мировая война, сказать, конечно, невозможно. Но совершенно очевидно, что они вступили на путь действительного решения этой проблемы. Это видно особенно наглядно при ознакомлении с требованиями, которые они выдвинули в 1910 г. Но после вступления США в войну вожаки «Земельной лиги» были арестованы, газета «Ребел фармер» была закрыта и все это движение отошло в область истории. Никто уже не обратил ни малейшего внимания на те данные, которые были собраны комиссией Уолша в 1915 г. В связи с этим особый интерес представляет заявление Нэйгла. «До сих пор, — говорил он, — поработить американского фермера-производителя оказалось невозможным по той же причине, почему оказалось невозможным поработить индейца. Он бежал в леса. Но теперь свободных государственных земель уже не осталось и фермер-производитель стоит перед лицом кризиса. Ему приходится выбирать: либо навсегда остаться нетребовательным и безропотным, как пеон или раб, либо сокрушить мощь паразитического класса». Нэйгл, однако, не знал, что будущее откроет еще и третий путь: что фермер может стать мигрантом. «Ныне, — пишет один из работников Администрации по охране фермерского хозяйства, — мелким техасским и оклахомским фермерам уготована судьба индейцев и бизонов, если не будет положен предел тенденции к поглощению мелких ферм крупными»[206].

3. Удар нанесен

Система арендаторского и кропперского землепользования была в корне подорвана в Техасе еще в 1915 г., но только двадцатью годами позже ей спели отходную. Ныне этой системы в Техасе более не существует, она мертва. Остается лишь совершить погребальный обряд и предать ее земле. Последствия перехода от системы кропперства с ее полуфеодальными чертами к системе мигрантского наемного труда, построенного на индустриально-капиталистических началах, являются поистине революционизирующими. Наиболее ярко проявился этот процесс в Техасе, но он грозит распространиться по всему Югу, и, если это случится, поток мигрантов на дорогах будет исчисляться десятками тысяч.

Целый ряд факторов, максимально проявивших себя к 1935 г., выбил опору из-под этой системы в Техасе. Одним из таких факторов была механизация, вызвавшая глубокие социальные сдвиги, в результате которых тысячи техасских земледельческих семей пустились в странствие по лицу земли. В области хлопководства процесс механизации начался приблизительно в 1926 г. Сперва он нашел свое выражение в переходе от однорядных к многорядным сельскохозяйственным машинам. Применение многорядных машин значительно увеличилось в 1934 г. в связи с распространением универсального трактора. Тракторный парк в Техасе увеличился с 37 тыс. в 1930 г. до 99 тыс. в 1938 г. По мере расширения тракторного парка повысилась доля механизации труда, а доля ручного труда на работах по уходу за посевами резко сократилась. Применение двухрядного прицепного оборудования на всех фермах в районе Техасского нагорья приведет к сокращению числа ферм до 58 % по сравнению с данными переписи 1935 г., а применение четырехрядного оборудования приведет к сокращению числа ферм до 33 %[207]. Во многих районах Техаса посевы хлопка и уход за ними механизированы на 80 %.

Политика правительства также оказала значительное влияние на темп механизации. Правительственная программа регулирования сельского хозяйства в области хлопководства значительно способствовала вытеснению кропперов и арендаторов землевладельцами и присвоению последними всего фонда государственных субсидий. Во многих случаях эти субсидии используются для закупки оборудования, которое, в свою очередь, способствует вытеснению труда кропперов и арендаторов. Эта программа регулирования сельского хозяйства, может быть, и не оказала бы такого действия, если бы правительство одновременно не установило системы помощи безработным. Тем самым крупные землевладельцы были избавлены от необходимости оказывать помощь кропперам и арендаторам в зимние месяцы, и как только удалось возложить это бремя на государство, процесс перехода кропперов в категорию рабочих-мигрантов еще больше ускорился.