Бедствующая земля - [34]

К 1930 г. в северной части Великих равнин уже имелось многочисленное население, проживавшее главным образом в сельских местностях. Во всем районе был только один город с населением в 100 тыс. человек. Большинство существовавших городов и поселков совершенно правильно называли «обслуживающими станциями» сельскохозяйственного населения. Среди сельского населения отмечался один из наиболее высоких коэфициентов рождаемости в стране. Процент в этом районе детей в возрасте до 5 лет был самым высоким в Соединенных Штатах. Поэтому нет ничего удивительного в том, что к 1920 г. этот район начал «экспортировать» население. С тех пор миграция из этого района, естественно, достигла огромных размеров. С 1930 по 1940 г. из Небраски, Южной Дакоты, Северной Дакоты и Вайоминга уехало около 400 тыс. человек. В этих четырех штатах отмечается убыль населения. Вайоминг потерял 1 % населения, Небраска — 11,9 %, Южная Дакота — 15,8 % и Северная Дакота — 16,2 %. Во многих округах уменьшение населения носит катастрофический характер, достигая, например, в отдельных случаях 46 %. Из одной только Южной Дакоты за последнее десятилетие, по имеющимся данным, выехало 119 тыс. человек.

Но миграция за пределы этих штатов далеко не полностью отражает фактическую текучесть населения. Со времени первоначального заселения в этом районе всегда происходили большие передвижения и наблюдалась сильная текучесть. Обследования, проведенные в 1936, 1937 и 1938 гг., показали, что в большинстве случаев миграция происходила в рамках самого района и всего лишь одна треть мигрантов уехала за его пределы. В течение многих лет люди перемещались в районе с фермы на ферму, из графства в графство, из штата в штат — в бесплодной попытке обеспечить себе терпимые условия жизни. В настоящее время, несмотря на интенсивный отъезд, в районе имеются тысячи бедствующих мигрантских семей, так называемое «севшее на мель» фермерское население. В штатах Вайоминг, Колорадо и Монтана имеется примерно 12 604 такие бедствующие фермерские семьи. Итак, имеются три типа мигрантов: мигранты, уехавшие из своего штата и направившиеся к тихоокеанскому побережью; мигранты, продолжающие переселяться с места на место в пределах района и пытающиеся приспособиться к существующим условиям, и, наконец, «севшие на мель» потенциальные мигранты, у которых совершенно нет денег, чтобы тронуться в путь и вырваться из этого района.

Поток мигрантов обычно устремляется на запад. Половина людей, навсегда покинувших этот район, отправилась на тихоокеанское побережье, с запада же возвратного движения мигрантов практически не было. С другой стороны, в северные штаты Великих равнин постоянно прибывают мигранты из районов, расположенных еще дальше на восток. Из Северной и Южной Дакоты семьи мигрантов направляются в восточную часть Монтаны, оттуда дальше — в районы вырубленных лесов западной Монтаны и, наконец, на побережье. Когда они покидают эти районы, туда прибывают новые мигранты. В общем происходит постепенный, но не прекращающийся процесс перемещения населения на запад. Новые фермеры, заменяющие тех, кто ушел из этого района, — в большинстве случаев молодые люди, почти не имеющие никакого опыта в сельском хозяйстве. К тому же семьи, покидающие штат, по своему численному составу обычно несколько меньше прибывающих семей.

В современных условиях миграция не обязательно приводит к более действенному приспособлению людей к природным условиям. Д-р Карл Ф. Крензел из колледжа штата Монтана указал, что «усиленная миграция из этого района (района Великих равнин) в штаты тихоокеанского побережья не разрешит проблем, существующих в этом районе, а, наоборот, приведет к дальнейшему сокращению населения, необходимого для поддержания нормальной общественной деятельности и работы коммунальных организаций, к более низким налоговым сборам и к другим плачевным последствиям. Кроме того, движение людей в другие сельскохозяйственные районы и городские центры привело к росту в этих более благоприятных районах количества бедствующих людей, причем не только из числа мигрантов, но и постоянных жителей этих районов». В данном случае миграция не только не разрешила никаких проблем, но привела к бедственному положению как в тех местах, которые покидали мигранты, так и там, куда они прибывали.

Фактически миграция из северных районов Великих равнин, вместо того чтобы способствовать, как это можно было бы предположить, созданию правильного соотношения между населением и природными ресурсами, наоборот, усилила существующую диспропорцию. Когда засуха и неурожай вытеснили людей с земли, банки и страховые общества захватили в свои руки огромные земельные участки. Одно страховое общество, действующее в этом районе, владеет 800 фермами, земельная площадь которых составляет 200 тыс. акров. Вследствие неуплаты налогов в ближайшее время около 35 % всей обрабатываемой земли в штате Северная Дакота будет принадлежать государству. Государственные уполномоченные, имеющие дело с землей, налоги за которую не были выплачены, а также страховые общества, владеющие землей из-за просрочки закладных, стремятся как можно скорее продать или сдать в аренду эти земли. Это создало такое положение, когда крупные предприниматели, обладающие необходимым сельскохозяйственным оборудованием, могут снимать в аренду большие земельные участки на выгодных условиях. Обезземеленные фермерские семьи, не имеющие ни капитала, ни сельскохозяйственного оборудования, не могут конкурировать с этими крупными предпринимателями. Миграция из этого района фактически стимулировала дальнейшее обезземеливание ранних поселенцев, что, в свою очередь, вызвало дальнейшее увеличение миграции. Она также усилила миграцию с фермы на ферму в пределах самого района