Бедный Енох - [8]

Вот те раз! «Закреплять свою победу над страхом» мне как-то сразу расхотелось. Быстро застегнув «молнию» обратно я вернулся в дом.

* * *

Я конечно понимал, что все это лишь какие-то странные проблемы с электричеством. С другой стороны — если с электричеством проблемы, то обычно отключается, а не наоборот. Провозившись немного с выключателем — а он был исправен, не разболтан — нет, я, сам понимая, что во всем этом нет необходимости — прошелся по дому с фомкой в руке и отверткой за поясом. Так, для очистки совести.

Убедившись же в том, что был прав, полагая, что в доме кроме меня никого нет, я успокоился, потом хотел было позвонить маме, но на мобильном телефоне не оказалось денег.

Итак, больше мне делать было нечего, и тогда, выпив бутылку темного «Миллера», посмотрев фильм и почитав немного «Морфологию волшебных сказок», уже где-то около часа ночи я пошел спать, подбросив перед тем дров в уже остывавшую печку.

Когда же дрова загорелись, печь вновь стала страшно выть (хотя и не так уж сильно как до этого) а порывы сильного ветра за окном заставляли деревья из близлежащего к нам леса печально шуметь и поскрипывать. Тогда, чтобы хоть как-то немного поднять себе настроение я включил радио, свою любимую радиостанцию, но в ночном позднем эфире шла религиозная передача о загробном мире.

От этого мне стало как-то не совсем уютно и тогда я взял с книжной полки старую и потрепанную Библию, и уже после, прочитав немного из Евангелия от Иоанна, немного успокоился, после чего, еще с книгой в обнимку, лег спать и быстро заснул.

Просыпался же ночью всего один раз — только для для того чтобы выключить радио, потому как в гробовой ночной тишине оно, работавшее на минимальной громкости все равно казалось чрезмерно громким.

Где-то снаружи, уже тихо и успокаивающе шумели деревья, чем-то напоминая мне шум морского прибоя в ветреную погоду.

* * *

Утро среды вначале вроде как подавало надежды на хороший день, но потом, к полудню, небо нахмурилось и по временам стал моросить мерзкий, холодный мелкий дождик. Проблемы с электричеством вроде бы как закончились, но осадок оставался — я напряженно ждал повторения того же самого, мысленно представляя как будет раздражена мама, если позвонив мне услышит, как я ее попрошу срочно вывезти меня с дачи домой.

— Без электричества остаться не хотелось бы — размышлял я вслух, понимая, что если уж вокруг ни души, то можно немного и расслабиться, и иногда, где-нибудь в комнатах, либо на кухне, поговорить вслух с самим собой.

Небесные перемены, хмурь и дождь вперемешку с ярким солнцем, казалось, отражали и моё настроение — такое же неустойчивое и противоречивое.

Иногда, представляя вдруг себе своё будущее, я преисполнялся оптимизмом. А иногда и наоборот. Казалось, будто мое будущее — это пребывание в неком старом, неказистом, покрытом пылью городе.

Уже вечером я начал смотреть какой-то дешевый фильм ужасов, полный минут пронзительной тишины и скрипа половиц в заброшенном, в непонятно каком американском штате доме, и в нашем доме где-то под полом вдруг нагло и громко зашуршала мышь.

— Думает, наверно, что тут еще одна мышь завелась, скрипит, понимаешь ли, и теперь обозначает своей деятельностью, что место занято — продолжал я думать вслух, обжигая пальцы о спички пытаясь раскурить трубку — зараза такая, мне её ещё не хватало!

Весь некомфорт, впрочем, наличия в доме мыши для меня объяснялся страхом перед её скрипом и боязнью вообще встречи с этой тварью.

Так, либо иначе, но вскоре я пошел спать, решив в этот день прилечь пораньше.

Ночью меня почти ничего не тревожило, и лишь только один раз мне почудилось, будто кто-то дергал за дверную ручку в двери, ведущей в комнату, и в другой раз было дело — на улице достаточно громко прорычала какая-то собака (больше ведь некому здесь так рычать?) — и я, больше от любопытства, чем почему-либо еще встал и подошел к окну: за окном светили уличные фонари, и, слева от меня, на дороге ведущей вглубь дач, я увидел длинную, не иначе как человеком отбрасываемую тень, которая, впрочем, быстро исчезла, удалившись.

* * *

В четверг же начались приключения. С утра звонила мама — она собиралась приехать в пятницу вечером, несмотря на пробки — и мне пришлось срочно убирать в доме весь мой мною наведенный здесь «срач» (мамин излюбленный термин).

Потом я немного прогулялся — всё пытаясь выяснить, у кого это здесь есть собаки, и не представляют ли они какой опасности. В конце концов небольшая стайка бездомных и агрессивно настроенных этих «друзей человеков» может сильно затруднить жизнь любому, кто здесь ещё живёт.

Но, не найдя ни только собак, но и вообще, каких-либо признаков хоть какой-то жизни, я вернулся к себе с твердым намерением выкосить на участке всю разросшуюся траву — и тем самым на завтра порадовать мать.

Едва же я наладил газонокосилку, как кто-то постучался в ворота.

* * *

Молодой человек, с которым, прежде чем я его пустил на участок, мы какое-то время говорили через наш прозрачный из сетки забор, спрашивал, нет ли у меня для него работы.

Насчет платы он мялся (я уже решил поручить ему покос травы), но в целом, кроме того, что он был как-то странно одет (в одежды типа туники), производил хорошее впечатление человека скромного и вежливого. Не чувствуя никакой опасности, которая могла бы исходить от этого «посетителя» я открыл дверь.