Бедная Настя. Книга 2. Превратности любви - [97]

— Нет-нет, не уходи от ответа. Я хочу знать правду и немедленно!

— Андрей, — остановила его Лиза. — Мы проделали тяжелый путь, и, мне кажется, было бы своевременным дать отцу отдохнуть с дороги. К тому же, папеньке трудно ходить.

— Андрей прав, — кивнул князь, с благодарностью кивая Никите, помогавшему ему сесть на диван. — Наша встреча слишком затянулась, и теперь я не должен дольше оттягивать объяснение со своими детьми.

— Я маменьку позову! — воскликнула Соня и так стремительно исчезла, что ей никто не успел помешать.

— Вы переглянулись, — заметил князь. — Почему?

— Лиза считает маман виновной в твоем исчезновении, — пояснил Андрей.

— Маша была убеждена, что я погиб, и поторопилась избавить вас от переживаний по этому поводу. Думаю, она просто защищала вас. Как любая любящая женщина, как мать.

— Но где ты был все это время? Почему не давал знать о себе?

— Пуля задела нерв, и более полугода я пролежал без движения, а меня выхаживала… одна женщина.

— Эта женщина присвоила тебя себе! — воскликнула Лиза.

— Она меня защищала.

— О чем ты говоришь? — Андрей переводил взгляд с отца на Лизу. — Вы чего-то не договариваете. Оба.

— Этот портрет, — сказала Лиза, — помнишь, той женщины? Ее зовут Марфа.

— Я писал вам, но Марфа обманула меня — она так и не отправила ни одного из них.

— Значит, все это время Лиза подозревала правду? И она нашла тебя? Это даже в голове не укладывается!

— Не стоит печалиться о прошлом, Андрюша! Я вернулся, и отныне уже никто и ничто не сможет разлучить нас.

— Соня! — послышался из коридора недовольный голос Долгорукой. — Да не тяни ты меня так, рукав оторвешь. Я знаю, что Петя в Москве, но ему еще рано возвращаться… А!

Когда княгиню привели в чувство, она дрожащей рукой боязливо потянулась к голове мужа и провела ладонью по волосам.

— Что ж так рано, Петенька? А у нас к приезду еще ничего не готово. Пирог вот хотели с вишнею, какой ты любишь, да тесто только завели. Мы ведь не ждали тебя сегодня.

— Что с ней? — князь растерянно посмотрел на сына.

— Разве Лиза не сказала тебе?

— Нам было не до разговоров — пока собирались, пока ехали, — развела руками Лиза.

— Машенька, родная, что с тобой? Посмотри на меня. Мне надо столько сказать тебе!

— Петя, а что это у тебя с ногой? Ты с лошади упал? Я же понимаю — дела, дела, и потом Москва не так от нас и близко.

— Маша! Почему ты не слышишь меня? Господи, что я наделал! Это я во всем виноват. Только я, я один.

— Да что случилось-то Петенька? — Долгорукая смотрела на мужа, как маленькая девочка на больного отца — то ли пожалела, то ли испугалась.

— Соня, — негромко, но твердо сказал Андрей, — ты поступила неосмотрительно. Маман еще не готова к таким переживаниям. Пожалуйста, отведи ее к себе.

— Я помогу ей, — тут же вызвалась Лиза, и вдвоем они помогли княгине подняться и под руки повели ее из гостиной.

— Устала я что-то, — уходя, кивнула Долгорукая. — А ты, Петя, молодец, что приехал пораньше. Дети по тебе так соскучились — совсем ты их за делами позабыл.

— Давно это с ней? — вздохнул Петр, провожая жену полным сочувствия и тревоги взглядом.

— Несколько дней. И я даже благодарен небу за то, что с маменькой это случилось.

— Что такое ты говоришь?

— Если бы рассудок ее не помутился, маман ждала бы сейчас тюрьма и наказание за убийство.

— Но я же жив!

— Ты? А при чем здесь ты? Маменька отравила Ивана Ивановича, барона Корфа.

— Как, за что? — князь схватился рукой за грудь и тяжело задышал.

— А разве вам неизвестно? Уже и Соня знает, что ваши поездки к Корфам по четвергам были не так невинны, как вы представляли это нам.

— Это я, я довел ее до крайности! Маша совершила тяжкий грех, но этот грех — на мне! Причина ее ненависти в моих поступках! Бедный, бедный мой Иван!..

— Владимир не стал преследовать ее, но не простил.

— О, если бы вы могли простить меня! За все горе, что я причинил вам! Андрей, я отвезу Машу в Петербург, за границу — мы вылечим ее. Она не будет нуждаться ни в чем. И мы навсегда останемся вместе!

— К сожалению, это еще не полный список наших несчастий, отец.

— Говори, — отдышался князь. — Я хочу испить эту чашу до дна.

— Обуреваемая ревностью и обидой, маменька пыталась отнять у Корфов их имение. Она сговорилась с предводителем уездного дворянства…

— Забалуев? Этот никчемный шут и лизоблюд?

— К сожалению, он еще и заядлый картежник, проигравший все свое состояние и теперь претендующий на наше. Ибо матушка заключила с ним договор и выдала за него замуж Лизу.

— Этого не может быть!

— И теперь Забалуев живет в нашем доме и отравляет нам жизнь.

— Лиза! Девочка моя!.. — Долгорукий схватился руками за голову. — И меня не было рядом! Я писал бесполезные письма и наслаждался любовью вдали ото всех, а моя девочка отдана была в лапы омерзительного проходимца! Мне нет прощения! Я виновен, виновен, виновен!..

— Отец! — остановил стенания князя Андрей. — Сейчас не время предаваться отчаянию. Вы вернулись, вы живы, и мы должны все исправить. Я собирался написать прошение императору о содействии в разводе…

— Я сам напишу его! Я поеду в Петербург и добьюсь для Лизы свободы.

— Папа… — голос Андрея дрогнул — впервые за весь разговор. — Я не знаю, как и сказать — счастье это или нет? Я переполнен чувствами, я потрясен, я в смятении и растерянности одновременно. Я не верю, вы ли это или это чудесный сон. Но я благодарю Господа за ваше возвращение!