Бедная Настя. Книга 2. Превратности любви - [76]

— Что с нею, доктор? — взволнованно спросил Штерна Андрей.

— Боюсь, у вашей матушки на почве больших переживаний случился срыв.

— Вы хотите сказать, что она?..

— Похоже, Марию Алексеевну постигло небольшое помутнение рассудка.

— Вы уверены, что это по-настоящему, Илья Петрович? — не очень осторожно спросил Репнин.

— Да как ты смеешь! — сверкнул на него взглядом Андрей.

— Господа! — остановил их доктор. — У меня нет никаких сомнений, что княгиня сейчас не в себе. Давайте будем уважать ее состояние.

— Это надолго? — не удержался от вопроса Репнин.

— Да замолчишь ты, наконец?! — бросился было к нему Андрей.

— Я, кажется, вас попросил обоих, — гневно промолвил Штерн. — Немедленно прекратите это. И вы — Андрей Петрович, и вы — Михаил Александрович. Негоже так себя вести в присутствии больной женщины. О том, что она сделала, разговор будет позже. Сейчас она больна, и следует о ней позаботиться. И поэтому вы, князь, ступайте к господину барону, а вы, Андрей Петрович, везите матушку домой. Да присматривайте за нею получше.

ЧАСТЬ 3 ВОЗВРАЩЕНИЕ

Глава 1 «Враги? — Враги»

— Где я? — слабым голосом прошептала Анна, приходя в себя и приподнимая голову.

— Вы дома, и больше вам ничего не угрожает.

Анна, с трудом разомкнув веки, открыла глаза и увидела лицо Владимира. Он стоял на коленях перед кроватью и смотрел на нее с таким участием и теплом, что Анна смутилась. Она инстинктивно дотронулась рукой до пуговиц на платье — нет-нет, она была одета, она была в своей комнате. Анна поднялась и села на кровати, Владимир тут же встал и протянул руку, чтобы помочь. Анна с благодарностью кивнула ему, но от помощи отказалась.

— Что со мной, что случилось?

— Вы ничего не помните?

— Все, как в тумане. Помню Ее сиятельство. Княгиня так страшно кричала там, в конюшне! Грозила клеймом, каким клеймят лошадей. Она выкрикивала очень странные слова. Понимаете, она считает, что я разрушила ее брак. Она говорила, что я отняла у нее Петра Михайловича! — воскликнула Анна.

— Забудьте! Не обращайте внимания на слова этой несчастной, — улыбнулся Корф. — Княгиня тронулась умом. Ненависть и злость довели ее до этого, и теперь ее ждут или тюрьма, или лечебница.

— Значит, это не сон? Угрозы, пламя и дым? Мне кажется, потом я видела пистолет в ее руке…

— Да, правда, — кивнул Владимир. — Был пожар, и вы, наглотавшись дыма, потеряли сознание. Доктор Штерн привел вас в чувство, но затем опять появилась княгиня, она хотела вас убить. По счастью, мы помешали ей.

— Мы?

— Я… Потом я помог вам добраться до своей комнаты, но в коридоре вы снова почувствовали себя плохо, и я взял на себя смелость донести вас, — Владимир говорил робко, смущаясь, как будто оправдывался за то, что был добр и внимателен к ней. — Но теперь все позади. Княгиня созналась в убийстве отца, и она будет наказана за свои преступления по закону.

— Сегодня я впервые увидела ее такой. Никогда бы не подумала, что эта милейшая женщина может быть такой жестокой. Бедная Лиза! — с горечью сказала Анна и попыталась подняться. Но ее качнуло — Корф тот час же подхватил ее, не давая упасть.

Владимир прижал Анну к себе и обнял мягко и нежно, как будто хотел защитить от всего плохого и опасного на этом свете. Анна чувствовала, как он осторожно вдыхает аромат ее волос. Голова ее и так кружилась. От этого прикосновения она почувствовала, что уплывает — погружается в теплую реку, сильное течение властно увлекает за собой всю ее целиком.

Корф приблизился с поцелуем. У Анны не хватило духу прервать этот длившийся вечность поцелуй, уже и сама она не хотела останавливаться. Вдруг сделалось так легко, так сладостно, что она не смогла противиться этому неведомому доселе чувству. Анна не понимала, что с ней происходит: ощущение счастья и гармонии ясно свидетельствовало, что не только губы, но и души их слились в этот миг, став одним, неразделимым целым. И все вокруг перестало существовать для нее!..

— Что это? — тихо спросил Корф, усилием воли отрываясь от Анны. — Ты плачешь, родная? Зачем, отчего?

— Не знаю, — сквозь слезы прошептала Анна. — Не понимаю.

— Не надо, не плачь. Все будет хорошо. Успокойся, Анечка, люби… — Корф вдруг оборвал себя на полуслове и снова поцеловал ее — на этот раз быстро и резко.

— Что вы делаете? — оттолкнула его Анна. — Как вы смеете!

— А почему бы и нет? — недобро усмехнулся Корф. — Красивая девушка позволила мне себя поцеловать. Но почему же только один раз? Мне мало.

— Я позволила? — вздрогнула Анна. — А мне-то показалось, что вы изменились.

— С чего бы это я должен изменяться? Себе я нравлюсь и таким! — вызывающие ответил Корф.

— Господи! — с ужасом глядя на него, воскликнула Анна. — Владимир, какой вы недобрый. Вы все время лжете, вы боитесь быть искренним. Отчего вы так страшитесь настоящих чувств?!

— Вы смеете упрекать меня в трусости? После всего, что я сделал для вас? — тон Корфа стал надменным и жестким.

— Я не просила об этом.

— И вы согласились бы умереть? — язвительно спросил Корф.

— По мне, лучше смерть, чем ваши издевательства! А я уж думала, мы стали друзьями…

— Друзьями? — прищурился Корф. — А вы всех своих друзей так целуете?