Бедная Настя. Книга 2. Превратности любви - [104]

— Я, конечно, могу выполнить вашу просьбу, но вдруг с вами еще что-нибудь случится, а я не окажусь тогда же рядом.

— Умоляю вас, князь, мы здесь не одни.

— Да не стесняйся ты, Аннушка, — подал голос управляющий. — Что же мы тебя по-свойски не поймем? Дело-то молодое, ясное.

— Аннушка? По-свойски? — оторопел Репнин. — Когда это Карл Модестович умом просветлел? Или наоборот, тронулся?

— А вы Карлушу-то не обижайте, — заступилась за управляющего Варвара. — Мы на него сейчас не нарадуемся. Такой он добрый, такой внимательный стал.

— Опоили вы его, что ли чем? — недоверчиво покачал головой Репнин.

— Нет, — улыбнулась Анна. — Его Варвара сковородкой огладила. Вот и все лечение.

— В самый раз вышло, — кивнула Варвара, вытаскивая из пальца управляющего еще одну занозу. Он было скуксился, но она строго зыркнула на него глазом, и Модестович притих и опять стал терпеть.

— А что будет, если вы его еще раз — по голове? — поинтересовался Репнин.

— Что вы, барин, как бы хуже не вышло. Одно дело, если совсем мозги вышибет. А неровен час — все вспять пойдет? Нет, нам такой управляющий больше нравится. Мы его всем двором бережем, чтобы чего не случилось — не упал, не поскользнулся бы.

— Ох, и чудная ты, Варя, — рассмеялся Репнин.

— Михаил, — тихо напомнила ему Анна. — Вы ведь так еще и не отпустили меня.

— А я бы вас вовек не отпускал! — прошептал ей на ухо Репнин, но руки все же разжал.

— Давайте уйдем отсюда, — предложила Анна. — Я бы хотела поговорить с вами с глазу на глаз.

— Котенка-то оставь, — окликнула ее Варя. — А то, чего доброго, еще примнете малого.

— И как тебе не стыдно! — воскликнула Анна и, посадив Лучика на пол, быстро вышла из кухни в коридор. Репнин тут же последовал за ней.

— Анна!..

— Подождите, князь! — Анна остановила его порыв. — Я должна была написать вам, но раз уж вы сами здесь, то хочу тотчас же и объясниться. Я не люблю вас…

— Что это значит? — опешил Репнин.

— Я не люблю вас и прошу более не приезжать к нам, по крайней мере, не для того, чтобы видеться со мной.

— Я вас не понимаю…

— А и понимать здесь нечего — между нами все кончено. Между нами и так ничего быть не могло. А теперь и подавно.

— И кто внушил вам эти мысли? Кто подсказал слова? Вы прочитали их в какой-то пьесе или их написал вам Владимир?

— Владимир? — вздрогнула Анна. — Нет-нет! Это мое решение, и я прошу вас считаться с ним. Если для вас мое мнение хотя бы что-то да значит.

— Ваше мнение для меня свято, Анна. Но только тогда, когда оно понятно и объяснимо, — воскликнул Репнин. — Но то, что вы сказали сейчас — нелепо и подозрительно. Я не верю в искренность этих слов.

— В вас говорит самоуверенность. Вы не привыкли быть отвергнутым. Тем более какой-то крепостной.

— Да сколько же раз повторять вам, Анна! Мне безразлично — крепостная вы или вольная, богаты вы или бедны! Я люблю вас и желаю, чтобы мы были вместе.

— Но я не желаю этого!..

— Вы разыгрываете меня, — покачал головой Репнин. — Это шутка, да? Ах, кажется, я понял — это испытание верности? Да неужели же вы сомневались, что я пройду его?

— Князь, поверьте, нет никакого умысла. Это, скорее, для меня испытание — убеждать вас, что все кончено. Повторяю еще раз: я не люблю вас. И прошу оставить меня в покое. Не ходите за мной, прошу…

— Но, как же… как же так… — пробормотал Репнин, глядя, как стремительно удаляется от него Анна — как будто бежит.

«Бежит? Вот именно — бежит! — понял Репнин. Ах, Корф, ах, мерзавец, это он заставил ее. Конечно, заставил — ведь он же хозяин. Барин, черт его подери!»

— А у меня, барон, для вас хорошая новость, — с порога без дипломатических экивоков крикнул Репнин, врываясь в кабинет Корфа. — Анна больше не желает меня видеть!

— Какое мне дело до того, кто вас желает видеть, а кто нет? — равнодушно пожал плечами Корф.

— Есть люди, которым вы можете приказать делать все, что вам будет угодно! И они не посмеют ослушаться! К сожалению, одна из них Анна.

— Так вот вы о чем? — рассмеялся Корф, откидываясь на спинку кресла. — Это было ее решение. Ее никто не принуждал.

— Но в ее голосе не было искренности, а только страх ослушаться. А я считал, что наше соперничество должно быть честным!

— Да кто вы такой, чтобы указывать мне! И здесь не место для свиданий. Вас сюда никто не звал!

— Я приехал не к Анне. Я хотел встретиться с вами и сообщить о новостях, которые стали известны вчера.

— Неужели так много событий случилось за какой-то день? — скептически скривился Корф.

— Да, и все — важные.

— Что же, я слушаю вас, князь. Не желаете ли присесть?

— Я уже сидел с вами однажды, и больше не намерен.

— Дело ваше, — пожал плечами Корф. — Итак?

— Итак. Во-первых, мне не удалось найти секунданта. Андрей категорически отказался содействовать мне в этом и предупредил, что и вам откажет, ежели вы обратитесь к нему с подобной просьбой.

— Что же, обойдемся без секундантов. А во-вторых?

— Вернулся князь Петр Михайлович. Он жив и здоров.

— Он все знает? — после паузы спросил Корф.

— Ему все рассказали, и он потрясен.

— Что же, если застреленные на охоте оживают, то мне остается надеяться только на то, что и отравленный может воскреснуть.