Бедная мисс Финч - [103]
Луцилла обратилась к Гроссе.
— Продолжайте, — сказала она с нетерпением. — Научите меня быть не такой идиоткой или ослепите меня опять. Мои глаза ни на что не годны! Слышите вы? — воскликнула она зло и, схватив Гроссе за его широкие плечи, начала трясти его изо всех сил. — Мои глаза ни на что не годны!
— Ну, ну, ну! — крикнул Гроссе. — Если вы не будете сдерживать себя, горячее вы создание, я не буду учить вас.
Он взял лист бумаги и перочистку и, заставив ее сесть, положил их рядом на ее коленях.
— Скажите мне, — продолжал он, — знаете вы, что такое вещь круглая и что такое вещь квадратная?
Вместо того чтоб отвечать ему, Луцилла с негодованием обратилась ко мне.
— Не дико ли с его стороны, — сказала она, — задавать мне подобные вопросы? Умею ли я отличить круглое от квадратного! О, как унизительно! Пожалуйста, не говорите Оскару.
— Если знаете, так скажите, — настаивал Гроссе. — Взгляните на эти вещи у вас на коленях. Что, они обе круглые? Или обе квадратные? Или одна круглая, а другая квадратная? Взгляните и скажите.
Она взглянула и не сказала ничего.
— Ну? — спросил Гроссе.
— Что вы вытаращили на меня глаза сквозь ваши страшные очки! — воскликнула Луцилла раздраженно. — Вы сбиваете меня. Не глядите на меня, и я сейчас скажу.
Гроссе отвернулся со своею дьявольской усмешкой и сделал мне знак следить за ней вместо него.
Лишь только он перестал смотреть на нее, она закрыла глаза и провела кончиками пальцев по краям бумаги и перочистки.
— Одна круглая, а другая квадратная, — сказала Луцилла, лукаво открыв глаза в то самое мгновение, как Гроссе повернулся к ней.
Он взял из ее рук бумагу и перочистку и (вполне понимая ее хитрость) заменил их на бронзовое блюдце и книгу.
— Какая из этих вещей круглая и какая квадратная? — спросил он, держа их перед ней.
Луцилла поглядела сначала на одну, потом на другую и не сумела дать ответ с помощью одних глаз.
— Я сбиваю вас опять, — сказал Гроссе. — Вы не можете закрыть глаза, прелестная моя Финч, пока я смотрю на вас, не правда ли?
Она покраснела, потом побледнела. Я боялась, что Луцилла расплачется. Но Гроссе умел ладить с ней удивительно. Я никогда не встречала человека с таким тактом, как этот грубый, некрасивый, эксцентричный старик.
— Закройте глаза, — сказал он спокойно. — Так и следует учиться. Закройте глаза, возьмите эти вещи в руки и скажите, какая круглая и какая квадратная.
Она ответила тотчас же.
— Gut! Теперь откройте глаза и заметьте, что в правой руке у вас круглое блюдце, а в левой квадратная книга. Видите? Опять gut! Положите их на стол. Что мы будем делать дальше?
— Можно мне попробовать писать? — спросила она с жаром. — Мне так хочется посмотреть, могу ли я писать с помощью глаз, а не пальцев.
— Нет! Десять тысяч раз нет! Я не позволяю вам ни писать, ни читать. Пойдемте со мной к окну. Посмотрим, как действуют ваши несносные глаза при определении расстояний.
Пока мы проводили наши опыты над Луциллой, погода прояснилась. Тучи разошлись, солнце засветило, яркие голубые просветы в небе расширялись с каждой минутой, тени величественно плыли по зеленым склонам холмов. Луцилла подняла руки в немом восторге, когда доктор поставил ее перед открытым окном.
— О, — воскликнула она, — не говорите со мной! Не трогайте меня! Дайте мне наглядеться на это! Тут нет разочарований. Я никогда не могла себе представить ничего столь прекрасного!
Гроссе молча указал мне на нее. Она была бледна, она дрожала с головы до ног, подавленная, восторженно изумленная величием неба и красотой земли, в первый раз представшими ее взорам. Я поняла, для чего доктор обращал на нее мое внимание. «Посмотрите, — хотел он сказать, — с каким нежно организованным существом имеем мы дело. Можно ли не быть в высшей степени осторожным в обращении с такою восприимчивою натурой?» Понимая его слишком хорошо, я ужаснулась, подумав о будущем. Теперь все зависело от Нюджента, а Нюджент сказал мне, что он сам не зависит от себя.
Для меня было облегчением, когда Гроссе закрыл окно.
Она начала горячо просить, чтоб он оставил ее еще некоторое время у окна. Он не соглашался. Тогда она бросилась в другую крайность.
— Я в своей собственной комнате и сама себе хозяйка, — сказала Луцилла сердито. — Я хочу делать по-своему.
Гроссе не задумался над своим ответом.
— Делайте по-своему, — сказал он. — Утомляйте свои слабые глаза, а завтра, когда вы захотите посмотреть в окно, вы не увидите ничего.
Этот ответ заставил ее мгновенно покориться. Она сама помогала надеть повязку.
— Могу я уйти в свою комнату? — спросила Луцилла просто. — Я видела так много прекрасного, и мне так хочется обдумать все в одиночестве.
Доктор охотно дал свое согласие на ее просьбу. Все, что способствовало ее спокойствию, заслуживало его полнейшее одобрение.
— Если Оскар придет, — шепнула она, проходя мимо меня, — смотрите, чтоб я это узнала. И, пожалуйста, не говорите ему о моих промахах.
Она остановилась на минуту в задумчивости.
— Я сама себя не понимаю, — сказала Луцилла. — Я никогда в жизни не была так счастлива, как теперь, и вместе с тем мне хочется плакать.
Она повернулась к Гроссе.
Роман «Женщина в белом» по праву занимает место в ряду лучших образцов английской литературы прошлого века. Рассказывая о нравах общества того времени, У. Коллинз выступает против стяжательства, сословных предрассудков, против неуважения к человеку.
Широкоизвестный роман с захватывающим сюжетом и острой сатирой на буржуазное общество.
Уильям Уилки Коллинз (1824–1889) английский писатель, основоположник так называемого «сенсационного романа», впоследствии разделившегося на приключенческий и детективный жанры. В данный том вошли романы «Отель с привидениями» и «Деньги миледи».
В летнюю ночь 1829 года старинный особняк на побережье Корнуолла замер, прислушиваясь к последнему вздоху хозяйки – леди Тревертон, – покинувшей бренный мир и оставившей безутешного мужа, маленькую дочь Розамонду и множество вопросов без ответов. Что скрывала она ото всех до самой смерти и в чем сумела признаться только на смертном одре, продиктовав послание своей горничной Саре Лисон? Почему Сара не находит смелости отнести письмо своему господину, а прячет его в одной из заброшенных комнат и тут же покидает дом? И почему через шестнадцать лет она пытается помешать Розамонде вернуться в дом детства и войти в комнату?
Предлагаемые читателям романы не публиковались в России многие годы. Они полны мелодраматизма, местами в них присутствуют и элементы мистики.Герои романа «Две судьбы» с детства любят друг друга, но злой рок на долгие годы разлучает их. Сумев в чистоте сохранить чувства, влюбленные, пройдя через все испытания, наконец соединяют свои жизни.
Уилки Коллинз наряду с Эдгаром По и Артуром Конан Дойлем заслуженно считается одним из основателей жанра детектива. Такими его романами, как «Лунный камень», «Женщина в белом» и «Мой ответ – нет», зачитываются поколения читателей. Роман «Без права на наследство» выходит на русском языке впервые.Трагический случай оставляет девушку из аристократической семьи без права не только на наследство, но даже на родовое имя. Но талантливая и энергичная красавица не собирается сдаваться на волю судьбы – всю свою изобретательность и отчаянную дерзость она бросит на дело восстановления справедливости.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Набережная Волги кишела крючниками — одни курили, другие играли в орлянку, третьи, развалясь на булыжинах, дремали. Был обеденный роздых. В это время мостки разгружаемых пароходов обыкновенно пустели, а жара до того усиливалась, что казалось, вот-вот солнце высосет всю воду великой реки, и трехэтажные пароходы останутся на мели, как неуклюжие вымершие чудовища…» В сборник малоизвестного русского писателя Бориса Алексеевича Верхоустинского вошли повести и рассказы разных лет: • Атаман (пов.
«Свирель» — лирический рассказ Георгия Ивановича Чулкова (1879–1939), поэта, прозаика, публициста эпохи Серебряного века русской литературы. Его активная деятельность пришлась на годы расцвета символизма — поэтического направления, построенного на иносказаниях. Чулков был известной персоной в кругах символистов, имел близкое знакомство с А.С.Блоком. Плод его философской мысли — теория «мистического анархизма» о внутренней свободе личности от любых форм контроля. Гимназисту Косте уже тринадцать. Он оказывается на раздорожье между детством и юностью, но главное — ощущает в себе непреодолимые мужские чувства.
Перед Долли Фостер встал тяжёлый выбор. Ведь за ней ухаживают двое молодых людей, но она не может выбрать, за кого из них выйти замуж. Долли решает узнать, кто же её по-настоящему любит. В этом ей должна помочь обычная ветка шиповника.
На что только не пойдёшь ради собственной рекламы. Ведь если твоё имя напечатают в газетах, то переманить пациентов у своих менее достойных коллег не составит труда. И если не помогают испытанные доселе верные средства, то остаётся лишь одно — уговорить своего друга изобразить утопленника, чудом воскресшего благодаря стараниям никому дотоле неизвестного доктора Томаса Краббе.
Франсиско Эррера Веладо рассказывает о Сальвадоре 20-х годов, о тех днях, когда в стране еще не наступило «черное тридцатилетие» военно-фашистских диктатур. Рассказы старого поэта и прозаика подкупают пронизывающей их любовью к простому человеку, удивительно тонким юмором, непринужденностью изложения. В жанровых картинках, написанных явно с натуры и насыщенных подлинной народностью, видный сальвадорский писатель сумел красочно передать своеобразие жизни и быта своих соотечественников. Ю. Дашкевич.