Она повернула голову и встретилась взглядом с Кларком. В его глазах плясали искры счастья. Счастье это было настолько откровенным, что Эмили окатило какой-то сильной теплой волной: последний раз на нее так смотрел влюбленный одноклассник в четырнадцать лет.
— Вам еще вина?
— Вы не ответили на вопрос.
— А зачем на него отвечать? Кстати, вы тоже не ответили: вам подлить вина?
— Конечно. Мы же пришли на праздник.
— Сегодня вы снова будете делать глупости?
— Ни в коем случае! Я все глупости уже сделала.
— Ну тогда у меня к вам просьба. Не убегайте слишком рано. Я еще мечтаю с вами потанцевать.
— А если у меня другие планы?
— Какие могут быть планы, когда отмечается день рождения дяди, у которого вы живете? И до конца праздника еще далеко, гости только начали оживляться.
— А если у меня свидание?
— Снова промах. Думаю, учитывая сегодняшнее событие, вы постарались не назначать свиданий на вечер. К тому же обычно вы все вечера проводили со мной. А я здесь.
Она вдруг догадалась, о чем он думает сейчас. О Ричарде. Эмили резко сникла, отведя глаза в сторону. Надо же быть такой глупой, чтобы затронуть эту тему!
— Кларк, ради бога, простите меня.
— За что?
— За тот… вечер… — Она не могла поднять на него глаза.
Голос Кларка стал сухим.
— Я не понимаю, о чем вы.
— Нет, понимаете! — вдруг выкрикнула она, теряя терпение. — Понимаете!
На них уже перестали обращать внимание, публика начала потихоньку выходить из-за стола. Мужчины курили, женщины собирались стайками и что-то оживленно обсуждали. Начался «фуршетный беспорядок».
— Кларк, простите. Я не хотела, чтобы вы это видели.
— Не хотели?
— То есть не хотела это делать. То есть…
— Эмили, давайте все забудем.
— Нет! Кларк, поймите, если мы сейчас не… Если мы сделаем вид, что ничего не произошло, то потом все равно рано или поздно это всплывет… Господи, что я такое говорю?! Может, мы больше никогда не увидимся. — Она закусила губу, окончательно смешавшись.
— Эмили, посмотрите на меня.
Она подняла несчастные глаза и увидела, что он улыбается.
— Это останется одним из самых драгоценных моих воспоминаний. Вы были просто неотразимы в своем эгоизме.
— Что-о?!
— А теперь давайте закроем эту тему навсегда.
Эмили часто задышала. Это было уж слишком. Кларк молча пригубил вино, потом спокойно повернулся к ней.
— Кстати, а ведь я не ошибся тогда в поезде: вы все-таки из Вашингтона.
— Из Вашингтона? — Она задыхалась. Она не знала, как с ним говорить.
— Ну признайтесь, ведь именно вас я видел на художественной выставке.
Она резко встала.
— Извините, мистер… Тамерлейк. Я скоро буду. — И тут же выскочила из-за стола со стремительной поспешностью.
Кларк пружинисто вскочил следом за ней, но она оказалась проворней. Лавируя между комнатами, в конце концов выбежала на улицу через кухню и кладовую. Тут ее никто не сможет поймать.
Она пыталась отдышаться, не понимая, отчего так стучит сердце: от быстрого бега или от признания Тамерлейка.
Это было чудовищное по сути своей признание, и, упади он перед ней сейчас на колени и сделай предложение руки и сердца, она удивилась бы меньше.
Он готов простить ей все. А может, ему доставляет удовольствие наблюдать, как его девушка целуется с другим? Нет, на извращенца он не похож. Значит, это любовь? Сейчас Эмили как в зеркале увидела свое отражение на лице Кларка: ту же слепую, всепоглощающую страсть, какую она сама испытывала к Ричарду. Сколько раз она заставала его с другими девчонками! Ее только заводило это зрелище, заставляло думать и переживать, сходить с ума от желания… Она хотела быть на месте этих девчонок в тот вечер, в следующий, всегда. Всегда рядом с Ричардом.
Эмили закрыла лицо руками. Вот это да! А ей казалось, что между ней и Кларком ничего не может быть, кроме замечательных интеллектуальных поединков, к которым она уже привыкла, как в детстве к няниным сказкам на ночь.
Она невольно обняла себя за голые плечи. Холодно и сыро. А платье совершенно не предназначено для долгого пребывания на воздухе. Сзади послышались осторожные шаги. Эмили стояла не шевелясь. Что-то мягкое и теплое накрыло ее спину, заставив вздрогнуть.
Кларк накинул на нее свое пальто и не стал убирать руки с плеч. Она непроизвольно подалась назад, прислоняясь к нему. Дальше Эмили помнила только яркие отдельные вспышки. Кажется, она первая развернулась к Кларку и обняла его, а он сомкнул руки у нее на спине. Она жадно прижалась губами к его губам. Он подхватил и закружил ее, не прекращая поцелуя, а она лишь ловила отдельные штрихи звезд, которые появлялись в вечернем небе. Улица была абсолютно пуста и тиха, а шея Кларка — крепка и приятна на ощупь.
Эмили не могла дать определения происходящему. Сознание действительно выхватывало лишь отдельные фрагменты, а все остальное тонуло в пелене страсти.
Она целовала Кларка. Нет, она проникала в него, а он — в нее, и оба жалили друг друга смертельным ядом. Они не проронили ни звука, лишь хриплое срывающееся дыхание вырывалось у каждого из груди.
Мгновенно стало жарко. В пальто жарко. Долой его! В платье тоже жарко… Нет, это позже. А у Кларка очень нежная кожа на спине, под рубашкой… А у нее, оказывается, совершенно нет терпения. Если сейчас его губы соскользнут вниз и доберутся до груди — дело пропало.
