Базирование Военно-морского флота СССР - [49]

Для того, чтобы обезопасить береговые постройки от цунами, необходимо строить их на высоте, которая недоступна для этой волны. Спасение от цунами — своевременное предупреждение об опасности, чтобы корабли успели выйти в открытое море, а люди и береговая техника — забраться повыше.

Всегда есть какой-то отрезок времени от момента землетрясения, способного вызвать цунами, до прихода этой волны к пункту оповещения.

После цунами, наделавшего в начале пятидесятых годов много бед на Камчатке в области и на флотилии, были развернуты работы по выявлению мест, опасных для людей и сооружений при возникновении цунами. Были подняты архивы и произведено цунамирайонирование побережья. При каждом новом цунами вносились соответствующие добавления.

На флотилии этой работой занимался Инженерный отдел. Были выявлены все цунамиопасные акватории и территории в границах базирования сил флотилии, и для них определен порядок действий при объявлении тревоги «Цунами», а также правила застройки этих участков.

Моретрясение в Чили вызвало волну цунами, которая дошла и до Камчатки.

Авачинская бухта — это природная защита города от волны цунами. Узкое и почти круглое горло в плане очертания бухты обеспечивает препятствие волне на входе и ее плавное растекание по всей акватории.

Своевременное предупреждение и природная конфигурация бухты Авачинская позволили сравнительно безболезненно справиться с подошедшей волной чилийского моретрясения в местах постоянного базирования сил флотилии и судов Камчатско-Чукотского пароходства.

К Камчатке подошла не одна, а несколько волн с промежутками между ними от нескольких часов до нескольких суток. На четвертые сутки вроде все успокоилось. Инженерный отдел приступил к обследованию и документированию следов цунами на Камчатском побережье. В это время начальником Инженерного отдела был инженер-подполковник Парфенов П. М., который на катере вместе со специалистами отдела, среди которых был и я, вышел для обследования в бухту Русская. Эта бухта использовалась только для маневренного базирования кораблей флотилии и временной стоянки сельдяной экспедиции камчатских рыбаков. Стационарных береговых сооружений в бухте не было.

Вошли в бухту. Крутые обрывистые берега покрыты снегом, вдали — вулкан. По всей акватории бухты плавает множество новых деревянных бочек для сельди, которые были смыты с береговой черты волной цунами. В куге бухты на боку лежит малый рыболовный сейнер, который волной цунами был выброшен на мелководье. Людей на этом сейнере нет. Стали на якорь. На воду спустили моторную шлюпку, в которую сели Парфенов, я и моторист. Пошли к берегу, чтобы обследовать и задокументировать высоту и район распространения цунами. Отошли от катера метров сто и почувствовали, что шлюпку подняло вверх и несет в кут. Оказывается, подошла еще одна волна, которую уже никто не ждал. В кут бухты впадает ручей. Волна занесла нашу шлюпку примерно метров на пятьсот в распадок, по дну которого шел ручей. Потом волна опустила нашу лодку на лед ручья и спокойно отошла назад. Волна несла нас на берег плавно, опустила осторожно, толком мы и испугаться не успели. Катер наш вместе с якорем тоже протащила вперед метров на сто, но он остался на плаву, без всяких повреждений.

Мы быстро выскочили из шлюпки и стали карабкаться на сопку, чтобы следующая волна не могла нас захватить. По склону сопки стали добираться к нашему катеру. Это был трудный и опасный участок куга. Сопка крутая, снега много, можно вызвать снежный обвал, внизу вода, куда можно запросто свалиться. Усугубляет обстановку опасение, что цунами снова подойдет. Дошли. Мы смотрим на катер, с катера смотрят на нас. Второй шлюпки на катере нет. Подойти катеру к берегу так, чтобы можно было на него забраться, не получится. Темнеет. Холодает. Скоро ужинать пора. Стало скучно. В голове ни у кого ни одной мысли, что же делать. Хотели давать радиограмму в бухту — просить помощи. В лучшем случае другой корабль пришел бы не раньше, чем часов через десять. И вдруг, как в сказке, в бухту заходит рыболовный сейнер. Наш катер семафорит сейнеру, с сейнера спускают шлюпку и доставляют на катер.

На флотилию был назначен новый командующий — контр-адмирал Ярошевич Д. К., который проводил в отношении Инженерного и Строительного отделов ту же политику, что и Щедрин, т. е. политику открытых дверей. Всегда внимателен, всегда доступен, всегда благожелателен и всегда строг и взыскателен. Как у многих крупных флотских командиров, у него было стремление сохранять старинные российские флотские традиции, проявляя при этом твердость и даже педантизм. Обеденный перерыв, или, как его на флоте называют, адмиральский час, должен начинаться ровно в 12.00 и заканчиваться в 14.00. Как-то я был у него на приеме с пачкой смет, которые он утверждал. Никакого доклада не требовалось. Я ему давал очередную смету, а он расписывался там, где машинистка отпечатала слово «Ярошевич». Часы в кабинете командующего пробили двенадцать. Осталось несколько смет на пару минут работы. Ярошевич поднялся со стула, подписывать не стал. Сказал, что флотских традиций нарушать нельзя, и вышел из кабинета. Я собрал свои сметы и тоже пошел обедать.