Баженов - [13]
Василий лениво улыбнулся, устало откинулся на спинку стула, запрокинул голову, скрестил на груди руки. Он принял такую позу, как будто приготовился немного подремать. Помолчал, неторопливо разглядывая на потолке лепные украшения.
— Верно говорят, — сказал Василий, не отрывая взгляда от потолка. — Токмо причиной тому не любовь. И рад бы… времени жалко… Заразное это дело — искусство, хуже чумы. Сия болезнь плоть убивает. Все чувства и мысли другим заняты, оттого и желания нет… Неужто так всю жизнь?
БЕЛЫЕ НОЧИ
Старик оттолкнул веслом утлую лодчонку от причала, покряхтел, поплевал на ладони и стал неторопливо грести к середине Невы. Там, на фоне Биржи, меж ботов, галер, трехмачтовых кораблей, стоящих на якоре, виднелся большой плот. На плоту был сооружен навес.
— А почем ты знаешь, что там господин Махаев? — спросил Баженов у ночного сторожа господских палат, который был рад, что молодой человек приятной наружности удостоил его своим вниманием, поговорил о жизни, развеял ночную скуку и любезно попросил оказать услугу, отвезти на плот.
— Как же не знать-то, Махеича, поди, весь Петров град знает. Работа, видать, у него такая, все на виду, на людях. Давеча я сам вещички его с извощика сымал да к берегу все подносил. Это, стало быть, для отвозу. Он мне за то копеечку-то и дал.
С Михайло Махаевым Баженов ранее не знакомился. Да и быть на его занятиях не приходилось. Махаев вел в Академии наук студию ландкартно-литерных работ, преподавал искусство «градирования» и «перспективные науки» в художестве. Он один из первых среди русских художников стал пользоваться камерой-обскура, распространенным на Западе методом рисования с натуры с помощью оптических и измерительных приборов. Баженов слышал много лестного об этом мастере городского пейзажа, хорошо знал его работы. Особенно впечатляли виды Петербурга: «Проспект Биржи и Гостиного двора вверх по Малой Неве-реке», «Адмиралтейство и Исаакиевская церковь до Крюкова канала», «Устье реки Фонтанки с частью Летнего дворца», «Проспект старого Зимнего дворца с каналом, соединяющим Мойку с Невою»… Все эти работы вызывали у Баженова двоякое чувство. Ему казалось, что в них много сухости, аскетизма, математической четкости, но мало чувств, фантазии, хотя отдельные работы и не лишены определенного настроения. Такое искусство больше напоминало ему работу архитектора, конструктора, но не художника. В то же время он, как будущий архитектор, понимал, сколь велика практическая польза от такого ремесла. Баженов хорошо знал о принципах работы Махаева. Этот мастер творил историю. Он срисовывал с натуры строения, которые подлежали сносу, рисовал готовые и строящиеся дворцы и храмы, мосты и гавани, триумфальные арки и целые улицы. Зарисовки с натуры — это только черновой этап работы. Махаев продолжал работать над каждой мельчайшей деталью у себя в мастерской, изучая чертежи и проекты готовых сооружений, проверяя пропорции. Его рисунки, думал Баженов, — это наглядные биографии города и отдельных зданий. Пройдет время, и Василий Баженов вспомнит об этом искусстве. Он будет настаивать на том, чтобы художники-граверы с математической точностью запечатлели наиболее достойные сооружения и макеты, дабы сохранить потомкам первоначальные замыслы архитекторов, которые так часто искажаются людьми и временем. Но судьба в этом смысле сыграла с ним злую шутку…
— Господин Махаев, дозвольте причалить? — спросил Баженов, придерживаясь за край плота.
— Зачем спрашивать, когда сие уже сделано, — ответил Михайло Махаев, не отрываясь от работы.
— Тогда дозвольте вступить в ваши владения.
— С какой такой стати? Я вас не знаю, сударь.
— Зато я вас знаю. Вы ландкартных и литерных дел мастер.
— Из академических, что ли?
— Он самый. При Кокоринове я. Впрочем, нынче все больше состою при Растрелли.
Василий не лгал. Этому назначению, кстати, предшествовало знаменательное в его жизни событие. В январе 1760 года его главный учитель по архитектуре Кокоринов отписал И. И. Шувалову: «Санкт-Петербургской Императорской Академии художеств студент Василий Баженов но особливой своей склонности к архитектурной науке прилежным своим учением столько приобрел знания как в начальных препорциях, так и в рисунках архитектуры, чем впредь хорошую надежду в себе обещает: что осмеливаюсь вашему высокопревосходительству за ево прилежность и особливый успех всепокорнейше представить к произвождению в архитектурные второго класса кондукторы с жалованьем по сту по двадцати рублев в год». Сенат в марте этого же года рассмотрел предложение и 1 мая вынес указ, в коем говорилось, что «быть ему архитектурии — помощником в ранге прапорщика». Это было даже больше, чем то, на что рассчитывал Кокоринов. Успехи Баженова заметил также Растрелли, и было решено направить ученика академии для стажировки и практики к этому знаменитому архитектору.
— Милости прошу, коли не спится, — уже более приветливо сказал Махаев. — Токмо корабль мой не очень удобен для праздной беседы, да и времени у меня на то нет.
— Прекрасно, господин учитель. Будем оба молчать, меня это устраивает.
Баженов вскарабкался на плот и, вспомнив о лодочнике, стал рыться в карманах в поисках монеты.
«Человек, который всегда оказывался прав в географии и всегда ошибался в политике» — высечено на надгробии Свена Хедина, одного из последних великих путешественников эпохи, предшествующей появлению авиации. В первой половине жизни он, идя по стопам своего кумира Пржевальского и во многом благодаря помощи русских, совершил в Центральной Азии ряд выдающихся географических открытий, а во второй занялся политикой и превратился в русофоба, антисемита и друга руководителей фашистской Германии. Поражение немцев во Второй мировой войне и смерть Гитлера он пережил как личную драму.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Четвертая книга морского историка, члена Союза писателей России Олега Химаныча рассказывает о создании в Арктике Новоземельского полигона, где испытывалось первое советское атомное оружие. Автор исследует события с начала 50-х XX века, когда США и Советский Союз были ввергнуты в гонку ядерных вооружений, и отслеживает их до 1963 года, когда вступил в силу запрет на испытания атомного оружия на земле, в воздухе, под водой и в космосе.В основе повествования — исторические документы, которые подкрепляются свидетельствами непосредственных участников испытаний и очевидцев.В книге сделан акцент на те моменты, которые прежде по разным причинам широко не освещались в литературе и периодической печати.
«Великая геополитическая катастрофа» — эта книга подтверждает правоту слов президента Путина о гибели СССР как о страшной трагедии, обернувшейся колоссальными людскими и экономическими потерями. Однако, проклиная горбачевскую «эпоху перемен», мы не всегда отдаем себе отчет, что события тогда пошли еще не по самому худшему из возможных сценариев — 20 лет назад нельзя было исключить ни полномасштабной гражданской войны, ни даже ядерного апокалипсиса. В реальности же произошел не полный крах, а ПОЛУРАСПАД Советского Союза — ценой неимоверных усилий и огромных жертв удалось спасти хотя бы Российскую Федерацию Благодаря кому мы удержались на краю и не погибли под обломками рухнувшей сверхдержавы? Почему вслед за агонией СССР та же участь не постигла и Россию? Как из пепла Советского Союза начало возрождаться Российское государство?Будучи не просто свидетелем, а одним из главных участников событий, Руслан Хасбулатов рассказывает об увиденном и пережитом предельно откровенно, не обходя молчанием даже самые острые моменты, не замалчивая ни собственных ошибок, ни имен главных виновников и заказчиков Великой Геополитической Катастрофы.
Школьник, студент, аспирант. Уштобе, Челябинск-40, Колыма, Талды-Курган, Текели, Томск, Барнаул…Страница автора на «Самиздате»: http://samlib.ru/p/polle_e_g.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.