Байки под хмельком - [35]

Капитан саперной службы Лиходеев с благодарностью глядел в глаза майора милиции.

Чемоданчик на глазах у всего честного народа выносили с превеликой осторожностью. Выселенные из номеров постояльцы и персонал гостиницы смотрели на Дельцова и Лиходеева как на своих спасителей.

— Ордена им! — громко крикнул кто-то из толпы.

— Не надо! — тут же откликнулся Лиходеев и, пропустив в служебный «Уазик» Дельцова, осторожно поставил чемоданчик на сиденье. — Как-нибудь без орденов обойдемся.

Через несколько секунд машина скрылась, увозя от посторонних глаз майора милиции и капитана саперной службы.

— Етить, — только и сказала Михеевна и поплелась домывать шестьдесят шестой…

1999 г.

Или… или?

— Ну, голубь мой сизокрылый, выбирай: или бежишь за водкой, или направляешься на извлечение из озера трупа-слизняка?

Выбор перед молодым опером, лейтенантом Голубевым, был поставлен по-военному четко, и начальник городского отделения внутренних дел подполковник Сухой не сомневался, что его подопечный выберет роль гонца. Кому захочется бултыхаться в холодной осенней воде и вытаскивать на берег рыхлого, разложившегося жмурика?

Лейтенант после недолгой паузы протянул руку в направлении начальника:

— Давайте деньги. Сколько брать?

Подполковник, раскрасневшийся и похожий на дозревающий помидор, оглядел своих гостей, прокурора города и районного судью, и теперь уже перед ними поставил задачку на выбор:

— Ну, что, две или четыре?

Прокурор был за четыре, но судья рассудил здраво, как на процессе:

— Две — не хватит. А вот четыре — многовато. Три — в самый раз. Будет по году на каждого, — и довольный удачной шуткой, разразился откашливающим смехом.

— Одна нога здесь, — другая там! — приказал Сухой и вложил в ладонь Голубева сторублевую бумажку.

Лейтенант захлопнул дверь с другой стороны кабинета, а подполковник разлил оставшуюся в бутылке сорокаградусную влагу в три стакана и похвастался, кивнув в сторону исчезнувшего Голубева:

— У парня большое милицейское будущее. Талант, можно сказать!

Они выпили за молодое поколение работников правопорядка, и через несколько секунд лицо подполковника приняло цвет переспелого помидора.

На протяжении получаса судья и прокурор вспоминали свою молодость: ах, раньше, когда были силы и здоровье, они могли на двоих уговорить и четыре и даже пять поллитровок! Но что — они! Служил в прокуратуре в то время старичок-следователь, так тот рабочий день начинал с опрокидывания двухсотграммового стаканчика. К обеду — ещё одного. И не мешал ему алкоголь. Мало того, следователь считался лучшим по профессии в районе!

Наступала пора снова наполнить стаканы, дабы произнести тост за былые времена, троица, словно, сговорившись, перевела взгляд на настенные часы, а затем на двери, в проеме которых вот-вот должен был появиться будущее городской милиции — лейтенант Голубев.

Но прошел час, а Голубева все не было.

— Ну, где же твой талант? — с подозрением спросил прокурор.

— За такие дела — срок давать надо! — добавил судья.

— Щас заявится, — постарался успокоить гостей начальник УВД, но уже чувствовал, что с подчиненным случилось что-то неладное. До магазина ходьбы — десять минут. Обратно — столько же. По всем расчетам пузыри давно должны были стоять на столе. А голубь сизокрылый, словно в воду канул.

Прошло ещё полчаса. Судья и прокурор молча курили.

— Может по дороге случилось какое-нибудь происшествие, да мой Голубев по долгу службы…

— Какое, на хрен, может быть происшествие? — перебил подполковника судья, — Его же не на происшествие послали, а выполнять ответственное задание!

— Непорядок! — подтвердил прокурор и поднялся со стула. — Надо самим искать наше будущее.

Уполномоченные властью лица спустились на первый этаж, в комнату дежурного по городу.

— Голубев не объявлялся? — спросил подполковник Сухой у дежурного.

— Это молодой, что ли? — подобострастно поднял глаза на своего шефа дежурный.

— Да, лейтенант.

— Так вон он, в обезьяннике. С дружком.

— Как в обезьяннике? — в один голос удивились прокурор, судья и начальник УВД.

— А что с ними делать? Заявился пьяный, начал требовать у меня стакан. Я не дал. Ну, он и начал мне здесь права качать, пока я его в обезьянник не посадил.

Подполковник, стараясь держать равновесие, зашагал в сторону камеры предварительного заключения. Лейтенант Голубев, лежа на животе, мирно спал. Из заднего кармана выглядывал ствол табельного пистолета. Рядом, с початой бутылкой в руке, похрапывал парень в забрызганной грязью кожаной куртке.

Подполковник лягнул засовом, прошел в камеру и могучей рукой приподнял подающего надежды лейтенанта за воротник.

— Где водка, сволочь?

Голубев с трудом приоткрыл глаза:

— Водки — тю-тю, — и постарался развести руками. — Вот — одноклассника встретил. Выпили за встречу…

— Все три бутылки выпили?

— Обижаешь начальник! Четыре с половиной. — лейтенант кивнул в сторону парня в куртке, — Витек тоже две покупал.

Подполковник сплюнул, отпустил воротник подчиненного, и тот, словно тюфяк, шлепнулся на бетонный пол.

— Господа! — сказал Сухой, обращаясь к прокурору и судья, — Готов замять недоразумение в помещении общественного питания. Приглашаю вас в ресторан.