Байки офицерского кафе-2. Забавные истории из жизни спецназа ГРУ ГШ - [34]

Об инциденте тем не менее стало известно и замполиту полка, и командиру. В конце концов, следы от пуль в потолке красноречиво говорили сами за себя. Француза вызвал комполка, где «террорист» чистосердечно рассказал о том, что стало причиной такого его проступка. Командир полка, тоже женатый человек, прекрасно понял своего подчиненного. Во всяком случае, Француз ограничился выговором, который вскоре с него сняли. Жена же с тещей после этого стали буквально шелковыми.

Командир полка, спустя некоторое время, по поводу случившегося сказал: «Поневоле иногда задумаешься, стоило ли демократизировать семейные отношения?».

Два праздника

Жизнь военных городков характерна особенно крепкими дружескими взаимоотношениями. Многие вспоминают их с особой теплотой до глубокой старости. Бывает, что судьба разбрасывает офицеров по нашей необъятной Родине. Но все равно друзья выбирают время для встреч. Такая дружба длится годами.

Но те же военные городки характерны и тем, что называется: «Живем одной большой и дружной семьей. В первом подъезде триппер поймали — все лечимся». Молодым здоровым девкам, женам защитников Отечества, от безделья и скуки хочется праздника. Вот оно и получается как-то само собой. В конце концов все тайное становится явным.

Ныне покойный Григорий Б. был весьма неординарен в мышлении и поступках. А прямотой своей смущал многих. Ветераны спецназа, служившие с ним в ЗабВО, вспоминают такой случай.

Было это на какой-то всенародный праздник, кажется, на Первое мая. Семьи офицеров и прапорщиков жили в щитовом доме барачного типа. В этот день, по обыкновению, семьи и холостяки собирались группами за праздничным столом. С увеличением принятого алкоголя душа все более желала общения и стремилась любить весь мир. Но начиналось все торжественно. Вставали, произносили тосты за праздник, международную солидарность и борьбу за мир во всем мире. Слышимость в щитовом домике была, как в Вороньей слободке Ильфа и Петрова, поэтому некоторые тосты поддерживались, что называется, всенародно.

После нескольких тостов в компании, где праздновал Григорий Б. со своей супругой, он сам попросил слова. Голос у него был громкий, а случайная пауза между тостами во всем доме заставила прислушаться и всех остальных. Ибо было к чему. Откашлявшись, Гриша начал.

— Уважаемые товарищи! Друзья! Я хочу поднять свой бокал за этот прекрасный весенний праздник. За День Международной солидарности трудящихся всех стран! Пожелать всем нам мира и благополучия! — за столом с пониманием и одобрением зажужжали и закивали, полагая, что это все, но Григорий продолжил: — Но день этот знаменателен для меня вдвойне. Сегодня, в этот прекрасный весенний день, я узнал, что моя жена — б…ядь!

За столом возникло замешательство. Настороженно прислушались и в других комнатах. А Гриша продолжил: «Да, б…ядь! А кто же ее еб…т? Мой лучший друг Зяма!».

Зловещую тишину, которая возникла после этого заявления, нарушил стук падающего стула, топот убегающих ног и Гришкины вопли: «Убью! Сука!».

На халяву

В начале 1980 года в Лагодехи начали формировать 173-й отдельный отряд спецназначения. Создавали его по образу и подобию ныне известного «мусульманского батальона» с той лишь разницей, что базой были танковые и мотострелковые соединения Закавказского военного округа. В отличие от прообраза, в отряде были и русские офицеры: Узоров, Вечтомов, Сюльгин.

И если Миша Сюльгин был командиром первой роты и очень правильным офицером, то первые двое прибыли из Батумской дивизии, где прославились своими похождениями. В отряде были они командирами групп, а по-пехотному — просто взводными.

Жизнь в Лагодехи была захолустно скучна и требовала встряски. Видимо, специально для этого Господь и направил туда эту пару. К ним примкнули близкие по духу и пока бессемейные, Му талибов и Ильясов. Бессемейными Узоров и Муталибов были условно, поскольку не успели еще привезти своих жен и детей к новому месту службы. Пользуясь случаем, «вышивали» они в Лагодехи мелким бисером.

И вот в один из дней, когда денежные суммы иссякли, коллективный мозг начал лихорадочно соображать, где добыть денег, или уж если не добыть, то найти какую-нибудь халяву. История умалчивает, кому первому пришла в голову мысль, но дело теперь даже не в этом. Вскоре все обсуждали новость и вырабатывали план предстоящих действий. Суть новости заключалась в том, что в Калиновке — примыкающем к Лагодехи селе — появилась девка. В общем, и не девка она была. И, наверное, уже давно. Настолько давно, что забыла подробности перехода из одного качества в другое. Звали ее Тина. Была она полукровка. Кто-то из родителей был грузин, а кто-то русский, из местных. Эта Тина несколько лет назад уехала в Россию, где довольно весело проводила время, в результате чего у нее появился бэби. Его она оставила у родителей и поехала дальше «колобродить». И неизвестно, когда бы это все закончилось, если бы родители не настояли на ее возвращении, пригрозив, что перестанут заниматься ее ребенком.

Прибыв на историческую родину, она затосковала. В этой ситуации замужество было оптимальным выходом. Поэтому приходивших в дом мужиков родители и потенциальная невеста кормили и поили, что называется, «в полный рост», по принципу: «А вдруг?». Этим и решили воспользоваться защитники Отечества. При этом решили организовать не просто смотрины, а натуральное сватовство. Выбор пал на Вечтомова. Он, по сути, один был абсолютно свободен. У Мишки Ильясова была невеста.