Байки из суфлерской будки - [2]

Смотрят французы, скучают… Вдруг, солидный такой господин встает и направляется к выходу. Идет господин по холлу — прямиком к женскому туалету.

«Месье, куда вы? Вам не туда», — ласково обращается к гостю помреж. Остановился француз, глянул на помощника режиссера сверху вниз, презрительно выдавил из себя: «Бо-ма-га!..» — и дальше пошел.

Как потом выяснили дотошные актеры, иностранца привело в бешенство гигантское количество бумаги на сцене и полное ее отсутствие в мужском туалете.

Встающая зелень

1 января, 12.00. Несчастные не выспавшиеся актеры играют спектакль «Морозко» на детском утреннике.

Если помните, смысл сказки в том, что одна сестра была работящей, а другая — лентяйкой. Обе оказались в гостях у Морозко, и первой выпала награда, а второй — позор.

Работящая сестричка по ходу действия взбивает снежную перину. Морозко хвалит ее: «Хорошо ты, девица-красавица, перину мою белую взбила. Мы периной той укроем на зиму травку — пусть поспит, отдохнет. А придет весна, выглянет солнышко и растопит перину. Тогда и травка поднимется. Зазеленеет!».

Но 1 января — сами понимаете… Еле держась на ногах, на сцену выходит Морозко и тупо разглядывает работящую сестрицу: «Хорошо ты, девица-красавица… эт-та… уложила… его. Пусть… эт-та… отдохнет зимой. А придет весна, выглянет солнышко, он встанет и за-зе-ле-не-ет!».

Про Волка и Снежную Бабу

В некоем питерском театре работала замечательная актриса. В молодости играла героинь, в возрасте — характерные роли, а в старости ей достались комические старухи и халтура в новогодних утренниках. Актриса, повторяю, была замечательная, и единственный ее недостаток — «кололась» на сцене. Стоило ей показать палец, и начинался смех, остановить который никто не в силах. И все бы ничего, но в старости наша актриса, как только рассмеется, так тут же и описается (простите уж за интимную подробность). В тот же театр на должность помощника режиссера прислали отставного военного — человека ответственного и волевого, который пытался как-нибудь эдак дисциплину наладить в творческом коллективе и страдал безмерно, когда с трудом наведенный порядок вновь превращался в хаос. И вот, за пять минут до начала новогоднего утренника выясняется вдруг, что Волк на спектакль не пришел. Может, проспал, а может, в запой ударился. Что делать? Стали играть без хищника. Дружат белочки с зайчиками, хороводы водят, Снежную Бабу лепят (играет ее старушка-актриса). Подходит время, когда пора появиться Волку. Вероятно, артисты нашли бы, как выкрутиться, но помреж не вынес столь грубого нарушения дисциплины. Впопыхах он напялил на себя волчий костюм и — впервые в жизни! — шагнул на подмостки. «А вот я вас!» — сдавленным голосом крикнул Волк, появляясь из-за кулис. И белочки с зайчиками застыли, пытаясь удержать хохот. Потому что майор-отставник от волнения все перепутал и надел шерстяные штаны так, что хвост — длинный, пушистый — болтается у него не сзади, а спереди. Случалось и не такое. И снова опытные актеры превозмогли бы себя, как-нибудь дотянув до финала проклятый спектакль. Если б не звонкий мальчишеский голос с первого ряда: «Смотрите, смотрите! Снежная Баба тает!..».