Байки из бара «100 рентген» - [2]

— Уверен! — без тени волнения ответил Удалов. — Долго ждать?

— Через минуту начнётся, — ответил Коля, посмотрев на часы.

— Лесник сказал мне, что статуя оживёт лишь тогда, когда рядом будет пролетать невинная душа. Для того, чтобы родилась другая жизнь, кто-то должен умереть, — жестко произнёс Удалов, вынимая пистолет. Воин побледнел. Одаренный деньгами он совершенно забыл об этом условии, — путешествуя с тобой, Николай, я убедился, что ты действительно невиновен. Но так, как я хочу, чтобы моя любимая девушка ожила, мне ничего не остаётся лишить тебя жизни и отобрать душу.

Выстрел из пистолета совпал с облаком тумана, вырвавшегося из-под статуи. Внутри облака загорелись разноцветные огни. Сталкер, получивший пулю, недвижимо лежал на земле.

Удалов всматривался в облако, желая понять, что там происходит. Ждать долго не пришлось. Облако рассеялось, выпуская навстречу бизнесмену любимую девушку. Живой, при свете фонаря, она казалась ещё красивей. Удалов протянул обе руки, открывая свои объятия. Девушка мило улыбнулась, она совсем не испугалась темноты, места, незнакомого мужчину. Крепко обняв Удалова, Галатея положила прелестную головку ему на плечо и что есть силы, впилась острыми клыками в шею. Бизнесмен пытался оттолкнуть её, но не привыкший к физической работе, быстро ослаб и потерял сознание. Напившись крови, вампирша довольно улыбнулась. Она хотела покинуть место своего рождения, как вдруг сильная судорога сотрясла её тело. В следующее мгновение кровожадное тело распалось на куски. Один из пунктов, перечисленных лесником, оказался невыполненным. Сталкер Воин был ранен, но он не умер!

2.

Эта история произошла на границе зоны отчуждения, между сёлами Медвин и Страхолесье. Кто бывал в тех местах, тот никогда не забудет аромата цветущих яблонь, тёплых ночей, наполненных запахом цветущих трав. Не забудет радушных селян, приветливо встречающих незнакомых гостей, словно своих близких. Много времени прошло с тех, добрых времен. Авария на ЧАЭС изменила не только местность. Изменились и люди, словно убийственная радиация нанесла их душам непоправимый урон. Многие селяне покинули зараженные атомом места, многие умерли. Кто-то обозлился так, что проклинал собственную жизнь, людей, весь белый свет. Мерилом ценностей для таких людей стали деньги и всё, что можно продать, превратив товар в деньги. Они собирались группами, объединяя общие усилия по добыче денег лёгким путем. Тем более, что усилий на подобные операции тратить много не приходилось. Зона отчуждения превратилась в место паломничества людей, желающих приобщиться к Великому Сообществу Сталкеров. Одиночки и группы людей стремились любыми путями попасть в Зону, чтобы вживую испытать назойливый писк дозиметра, услышать, как рычат слепые собаки, как ревут снорки, каким загадочным цветом переливается артефакт «Улыбка ангела». Охота на сталкеров превратилась в доходное занятие. Многие группы разрастались как мухоморы на грибной поляне, превращаясь в группировки. Одна из таких групп обосновалась на границе вышеупомянутых сел Медвин и Страхолесье. Главарь группы звался Верховный Гоблин, его подчинённые просто гоблинами с приставкой, состоящей из первых двух букв имени. Были в группе такие пацаны как гоблин Ко и гоблин Во. Верховный Гоблин возлагал на этих парней особые надежды, потому что из всей группы, только у двух этих олухов голова соображала в правильном направлении. Именно им пришло в голову одеться сталкерами, примкнуть к группе, идущей в Припять. Дождавшись, когда сталкеры заполнили рюкзаки хабаром, гоблины перестреляли подельников, обогатив Верховного на несколько тысяч евро за один раз. Верховный Гоблин расщедрился, позволив храбрецам называться полными именами. Гоблины Ко и Во превратились в Ворона и Кота. Когда произошла история, эти пацаны имели должность «звеньевой», позволяющей руководить десятком простых гоблинов.

— Мля, пацаны, меня подстрелили, — прохрипел гоблин Се, вваливаясь в лагерь. Придерживая окровавленной рукой мокрую куртку, он устало опустился на землю, в ожидании скорой помощи и сочувствия от боевых товарищей. Оказать помощь раненому сам Бог велел, невзирая на то, гоблин ты или человек. Растолкав санитаров, неумело бинтующих рану, над раненым склонился Верховный Гоблин.

— Чо случилось?! Почему пост бросил? Где остальные? — нисколько не беспокоясь о самочувствии больного пророкотал Верховный.

— Там пацаны, — выдохнул Се. — Лежат вповалку, один возле другого.

— Чо ты мне втираешь?! Вы сегодня ушли утром, а сейчас время идёт к вечеру. Кто вас покрошил? Друг друга что ли?! Офигели совсем, удержу не знаете. Вам бы лишь бы пулять, а в кого, значения не имеет.

— Да нет, Верховный. Не пуляли мы, сидели спокойненько. Ждали, кто пожалует в наши руки, — слова раненому давались тяжело, иногда он замолкал, чтобы набраться сил. Верховный терпеливо ждал, — вычислили одного кадра, чесал прямо в нашем направлении. Мы, как всегда стволы в гору, но он психованным оказался, пятерых наших положил, пока его подстрелили. Сунулся я к нему, а он мне пулю в живот, и не целясь в Суслика, то есть в Су. А Су в него. Так и кончили друг друга.