Байкеры - [16]

Барон долго кружил, пока нашел, как ему показалось, самое чистое местечко для личного Софтейла, изысканно наряженного в нежнейший хром и кое-где обтянутого натуральной кожей. Брезгливо оглядевшись, Барон со вздохом покинул седло и направился к дереву. Проходя мимо потрепанного К-750, Барон остановился, недоуменно принюхиваясь. Рядом с байком крутился веселый парнишка с десятком конфедератских флажков-нашивок на косухе, майке, бандане и даже на стареньких мотоботах, зевающих надорванной подошвой. Гирлянды флажков делали парнишку похожим на обгоревшую новогоднюю елку.

— Ты чем заправляешься? — вкрадчиво поинтересовался Барон у Конфедерата.

— А на что денег хватает! — шмыгнув носом, моментально сообщил парнишка и осторожно спросил: — А что?

— А то, что от бака воняет, будто там кто-то сдох! — заявил Барон и пошел дальше, недовольно сопя и почесывая необъятный живот.

Конфедерат пожал плечами, приблизился к байку и принюхался. Веселость пропала, уступив место выражению тревоги. Байкер поспешно принялся откручивать крышку бака, также украшенного флагом Конфедеративных штатов Америки.

— …Не знаю я, в каком он гараже! — хныкал воренок. — Чо мне врать? Честное слово!

Окруженный сурово молчащими байкерами, он шмыгал носом и размазывал слезы по грязным щекам.

— Когда мы с «дела» ехали, то во-о-н ту решетку отодвигали. Он внутрь байк пропихивал и дальше ехал, а я решетку на место ставил. Отпустите меня-а, ребята, а?

— Заткнись, м…ла! — добродушно посоветовал голос из темноты.

Воренок замолк. Злой решил за всех:

— Будем искать. Решетку отодвинем. А потом… Ты, ты и, скажем, ты — пойдете направо, а вы трое — налево. И этого возьмите, у кого Вирагу угнали. Остальные остаются здесь.

— А с этим что? — деловито поинтересовался Бугель. — Пусть тоже идет. Скажет, если подельника в темнотище распознает…

— Не-е-е, — затянул воренок, — меня ж прибьют на месте! Там такие козлы сидят в боксах! Такие суки!

В его голосе ощущались истерические нотки. Он кожей чувствовал приближение расправы.

— Держите его здесь, чтобы не свалил. — Злому надоело быть главным в мелком деле. — А пока дайте ему пару раз по морде, чтоб не скучать.

Один за другим байкеры пропали в темноте.

Оставшиеся собрали деньги в пущенный по кругу шлемак и отправили гонцов за пивом, чипсами и сигаретами. Кое-кто лениво поправил перчатки и двинулся к воренку исполнять пожелание Злого.

Кей потянулся, хрустнув суставами, встал. Взглянул на Трибунала. Вожак сидел на холодной земле, грея спину о бок байка и задумчиво затягиваясь сигаретным дымом.

— Пойду пройдусь, — небрежно бросил Кей и направился к черной дыре в заборе.

— Надолго не исчезай, — негромко сказал Трибунал. Кей остановился. — Может статься, скоро сорвемся.

Кей кивнул и побрел к гаражам. Понятно, нечего здесь ошиваться! Еще нужно успеть встретить рассвет. Традиция. Не встречать же рассвет на помойке!

Кей пролез в дыру и огляделся. Ну и бардак! Полная луна освещала кучи изломанных бетонных конструкций, ямы со щебнем, сараи со стенами из небрежно сваренных железных листов, покрытых облупившейся краской. Сараи налезали один на другой, как убогие хижины, которые Кей видел в желтых душных городках Сальвадора, Гватемалы, Анголы, Лаоса и еще во многих странах, старательно перечисленных в его послужном списке… Везде одно и то же.

Луна зашла за облако. Словно выключили свет. Темно, как в банке с маслом. Кей пробирался почти на ощупь, хватаясь за торчащие из земли покосившиеся столбы, редкие хилые кусты с голыми ветками, остатки разрушенных и недостроенных стен. Приближаясь к дверям гаражей, старых контейнеров и обитых зеленой жестью голубятен, Кей старался держаться в темноте.

Ему казалось, что он путешествует по внутренностям смертельно уставшего организма. Еще зачем-то теплится жизнь в клетках, не способных дать потомство.

В слабо освещенных квадратах распахнутых настежь гаражных дверей мелькали люди, шла своя, перевернутая жизнь: кашляли укутанные в тряпье согбенные уроды, сгрудившиеся вокруг ведра, поставленного на пару кирпичей; в булькающей жиже торчал громадный кипятильник, окруженный колючими лапками наспех ощипанных ворон;

дети в испачканных чем-то белым куртках с длинными до колен рукавами кружились на месте, падая, поднимаясь и снова широко расставляя руки и вращаясь вокруг себя на одном месте — до тошноты, до одурения; растрепанная женщина с искаженным судорогой лицом бродила по дорожке, выкрикивая, как заведенная: «Косой! Косой! Косой!»;

пожилая пара танцевала около еще более старой «Победы» под музыку, еле доносящуюся из слабенького радио машины…

Кей поверил было, что нашел то редкое место на земле, где никому ни до кого нет дела…

Такое же ощущение он пережил много лет назад, подписав первый контракт. Кей отправился воевать за Океан, насвистывая древнюю песенку Jonnie get your gun. У него был не только автоматический gun с магазином на тридцать патронов, но еще и куча другого барахла: большой охотничий нож, купленный во время стоянки в Амстердаме; мазь от всех венерических болезней; карманный словарь местных нецензурных выражений и даже набор цветных ниток для зашивания ран.