Батько Махно. Мемуары белогвардейца - [22]

Фактически в городах, занятых Махно, власть проводилась через коменданта города, но они не имели достаточной силы, чтобы воспрепятствовать буйству и грабежу «кадровых» махновцев. Коменданты выдавали пропуск для передвижения жителей в районе, занятом Махно, они же арестовывали и судили.

В Бердянске мне пришлось наблюдать картину махновского суда. На площадке, против комендатуры, собралось человек 80-100 махновцев и толпы любопытных. На скамейку поднялся комендант города, молодой матрос и объявил:

— Братва! Мой помощник Кушнир сегодня ночью произвел самочинный обыск и ограбил вот эту штуку, — он показал золотой портсигар. — Что ему за это полагается? Из толпы 2–3 голоса негромко крикнули:

— Расстрелять…

Это подхватили остальные махновцы, как, очевидно, привычное решение.

Комендант, удовлетворенный голосованием приговора, махнул рукой, спрыгнул со скамейки и тут же из револьвера застрелил Кушнира.

Народный суд кончился, а махновцы, только что оравшие: «расстрелять», довольно громко заявляли: «Ишь, сволочи, не поделили»; комендант же, опустив портсигар в карман брюк, не спеша отправился выполнять свои обязанности.

Так в жизни махновской армии уживались крестьяне-собственники, а рядом — уголовная безудержная вольница, которую почему-то все считали идейными анархистами.

XIV. Махно и анархисты

Сам Махно, как и все его организации, на время борьбы считались подчиненными исключительно военно-революционному совету армии. Но это было на бумаге, на деле же руководящую роль в боевых операциях армии играл личный штаб Махно, во главе которого находился всегда пьяный Васильев, так как у махновцев существовало глубокое убеждение, что Васильев проявлял свои воинские таланты лишь в минуты полного опьянения, а потому напаивание Васильева поощрялось всеми, начиная с самого Махно.

В совете Махно заседал весьма редко, удовлетворяясь докладами Волина на дому. Махно предпочитал находиться на передовых позициях, часто принимая непосредственное участие в боях, вызывая восхищение «братвы» артистической стрельбой из пулемета. Это было, с одной стороны, потребностью самой натуры Махно, а с другой — вызывалось и необходимостью личного примера для его недисциплинированных войск.

Постоянные заявления анархиста Волина в речах на митингах и в газетах, что лично Махно никакой власти не имеет и является лишь простым исполнителем указаний коллегии военно-революционного совета, необходимо рассматривать не более как чисто дипломатическую уступку слишком прямолинейным взглядам находившихся в этом совете анархистов.

На самом деле Махно, через Волина, проводил в жизнь все, что находил необходимым, вплоть до печатания денежных знаков.

Действительная власть Махно, а не мнимое его подчинение совету, была настолько всеобъемлюща, с чисто-диктаторскими замашками, что двойственность власти никаких трении или вредных для дела разногласий между Махно и военно-революционным советом не вызывала.

Во время затишья или временного прекращения военных действий Махно не мешал совету делать все, что только ему вздумается, предпочитая заполнять свободное время игрой в карты, кутежами и женщинами.

Официально в компетенцию военно-революционного совета армии Махно входили: оперативная, административная, разведывательная, агитационная, культурно-просветительная и другие части; кроме того, совету принадлежало право созыва съездов крестьян, устройства конгрессов и митингов.

Совет издавал газеты, из которых две постоянные: «Известия военно-революционного совета армии имени батько Махно» и «Набат» — партийный орган анархистов.

Наконец, совет руководил грабежом и распределением по деревням награбленного, а также решал все вопросы об активных выступлениях армии.

Председателем военно-революционного совета был известный анархист Волин, а членами — представители различных социалистических и анархистских партий, сбежавшиеся сюда чуть ли не со всей России, большинство коих производило впечатление определенных авантюристов.

Из всех многочисленных отделов военно-революционного совета идеально были поставлены разведывательный, большая часть секретных агентов в котором были женщины, и агитационный, для целей которого были использованы почти все сельские учителя.

Постоянный состав совета доходил до 200 человек. Однако в нем происходило беспрерывное движение, и он трудно поддавался учету. Во всяком случае, общий состав его можно определить не менее чем в 2 000 человек, считая и многочисленных подвижников агентов.

Политическое кредо военно-революционного совета, санкционированное молчаливым согласием Махно, сводилось к следующему: коммунистическая партия и все московское правительство считались контр-революционерами, захватившими власть обманом и ведущими социальную революцию по ложному пути к гибели.

Идеалом махновцев, подлежавшим немедленному проведению в жизнь, являлись советы, но построенные без признаков какой бы то ни было власти (очевидно, политической), ведающие чисто-экономическими вопросами. Союз таких экономических советов является верховным органом в жизни интернационального человечества. Продолжение революции в России и возможная революция на западе Европы признавалась только под знаком синдикализма, а не социализма.