Батарейцы - [57]
К усадьбе примыкал пруд. Старшина батареи Плиц со своей «хозяйственной командой» накормил товарищей отменной ухой.
Поступило пополнение. Его сразу же распределили по батареям. Большинство сержантов и красноармейцев участвовало в боях, имело опыт борьбы с танками и пехотой противника. Это радовало.
Девятого апреля пал Кёнигсберг. Через четыре дня возобновилось наступление на Земландском полуострове.
ПОЛПРЕДЫ СТРАНЫ СОВЕТОВ
Весна сорок пятого! Радостная и тревожная… Наконец-то сбывается долгожданная мечта! Война возвращается туда, откуда она пришла.
По Европе вместе с обновлением природы идет Мир, о котором мечтали миллионы и миллионы уставших от страшной истребительной войны людей. И несет его великий труженик, взваливший основное бремя этой войны на свои плечи, — советский Солдат.
И в те апрельские дни в Восточной Пруссии набухали почки на деревьях. Коричнево-зеленые сережки манили к себе, вызывали затаенную грусть и печаль по дому. Солдаты сравнивали эти места с родными краями, прикидывали, сообразуясь с погодой, виды на урожай. Да и как же иначе? Человек есть человек, и во фронтовой обстановке ему вспоминается прежнее житье-бытье.
28-я армия А. А. Лучинского вышла из боев. Куда теперь бросят? Разнотолков было немало. Естественно, каждому хотелось попасть в Берлин, поставить личную точку в войне.
Как-то Васнецов заглянул во взвод управления лейтенанта Ивана Акасимова. Под развесистым дубом, греясь на солнышке, тесным кружком сидели разведчики. Пуская кольцами дым, батарейный весельчак и балагур Петр Бурик, прищурив глаз, говорил:
— Выпало бы нам счастье войти, братцы, в Берлин! Ну, конечно, врезали бы напоследок по фрицам наши батареи. А там, глядишь, и попал бы мне какой-либо фюрерчик. Много их там, слышал, развелось. Я не имею в виду Гитлера с его сворой. На них разведчики фронтового масштаба нацелены будут. Говорю о тех, кто помельче. Взял бы, значит, одного такого за шиворот, повернул миром и сказал: посмотри мне в глаза, мерзавец. Сколько горя принес ты людям, как тебя матушка-земля еще держит. Интересно, что бы он ответил?
— Да-а-а, — почесал затылок сержант Григорян, — действительно интересно.
— Старую песню затянул, — вступил в разговор ефрейтор Самарин. — На моей памяти еще не встречался пленный немец, который хотя бы на словах не казнил себя.
— Это-то так, — подал голос незаметно подошедший старшина батареи Плиц. — Совесть вроде чиста, мол, подневольные были. Но все же интересно было бы спросить: кто ответит, например, за гибель моей семьи? В чем она виновата? Да ни в чем!
— Не надо травить себя, старшина! Да и всех немцев тоже нельзя под одну гребенку причесывать. Не все одобряли и одобряют политику нацизма. Нужно помнить: есть Германия Карла Либкнехта, Розы Люксембург, Тельмана, к которой, кстати, относится большинство рабочего класса.
— Что-то, товарищ старший лейтенант, я не встречал интернационалистов, — в ответ обронил Плиц. — Дерутся до последнего, а попали в плен — вспоминают про интернационализм: я рабочий, я крестьянин.
— Фома ты неверующий, Плиц. Встретишь. Обязательно встретишь. Мы пока о Германии мало знаем.
В ожидании приказа воины приводили себя в порядок, смывали пороховую гарь после многодневных боев. Приятно чувствовать себя во фронтовом тылу. Не слышно визга осколков и пуль, не висят над головой самолеты. Можно подольше поспать или, как любит выражаться санинструктор старший сержант Козырев, «прибросить на глаз минут сорок».
Андриан Лаврентьевич Козырев до войны жил на Орловщине. Работал ветеринарным фельдшером. После курсов санинструкторов прибыл в 530-й. Второй день не отходит он от командира батареи с просьбой — дать указание приступить к стирке обмундирования.
— Люди ходят замызганные, товарищ старший лейтенант, — настаивает Козырев.
— Пусть вначале отдохнут, Андриан Лаврентьевич.
— Отдохнут, куда они денутся, а то как бы того… насекомые не завелись. Прошу дать команду.
— Ладно, дам.
Но в спешке Васнецов позабыл о своем обещании. Вечером его пригласил полковой врач.
— Послушай, старший лейтенант, — начал майор медицинской службы Константин Начинкин. — Сегодня в обед был на твоей батарее. Скажу честно, не понравились мне люди. Вид у них затрапезный. Передовая батарея называется. Куда это годится?
— Ясно, товарищ майор. Козырев, наверное, доложил?
— Какое это имеет значение, товарищ старший лейтенант? Побольше надо заботиться о людях.
Полковой врач Начинкин слыл педантом до мозга костей. Не терпел отступлений от норм армейской жизни. Кое-кому это, возможно, не нравилось. Но подчиняться, хочешь не хочешь, приходилось всем.
Константин Никифорович был человеком щедрой души, храброго сердца. При прорыве обороны в районе Цинтена гитлеровцы предприняли контратаку на позиции полка. Старший сержант Гуськов получил ранение в левую руку, у него были раздроблены кости плечевого сустава. Начинкин на поле боя провел операцию: извлек осколки из руки, сделал перевязку и отправил раненого в госпиталь. Спустя полтора месяца Гуськов в составе полка продолжал громить врага.
Люди в белых халатах! Вспоминается бой за населенный пункт Ромиттен. В батареях многие были ранены. Их срочно требовалось эвакуировать в тыл. На огневых находился весь полковой медицинский персонал. Санинструкторы Маша Кузьменко, Люба Голубева под обстрелом врага вынесли с поля боя Семена Мальцева, Махсула Асаева, Дениса Тетиевского, Семена Мартьянова и других воинов.
Сборник рассказов о Иосифе Виссарионовиче Сталине, изданный в 1939 году.СОДЕРЖАНИЕД. Гогохия. На школьной скамье.В ночь на 1 января 1902 года. Рассказ старых батумских рабочих о встрече с товарищем СталинымС. Орджоникидзе. Твердокаменный большевик.К. Ворошилов. Сталин и Красная Армия.Академик Бардин. Большие горизонты.И. Тупов. В Кремле со Сталиным.А. Стаханов. Таким я его себе представляю.И. Коробов. Он прочитал мои мысли.М. Дюканов. Два дня моей жизни.Б. Иванов. Сталин хвалил нас, железнодорожников.П. Кургас. В комиссии со Сталиным.Г. Байдуков.
Мартьянов Петр Кузьмич (1827–1899) — русский литератор, известный своими работами о жизни и творчестве М. Ю. Лермонтова и публикациями записок и воспоминаний в литературных журналах. «Дела и люди века» — самое полное издание записей Мартьянова. Разрозненные мемуарные материалы из «Древней и Новой России», «Исторического Вестника», «Нивы» и других журналов собраны воедино, дополнены недостающими фрагментами, логически разбиты на воспоминания о литературных встречах, политических событиях, беседах с крупнейшими деятелями эпохи.Издание 1893 года, текст приведён к современной орфографии.
Пролетариат России, под руководством большевистской партии, во главе с ее гениальным вождем великим Лениным в октябре 1917 года совершил героический подвиг, освободив от эксплуатации и гнета капитала весь многонациональный народ нашей Родины. Взоры трудящихся устремляются к героической эпопее Октябрьской революции, к славным делам ее участников.Наряду с документами, ценным историческим материалом являются воспоминания старых большевиков. Они раскрывают конкретные, очень важные детали прошлого, наполняют нашу историческую литературу горячим дыханием эпохи, духом живой жизни, способствуют более обстоятельному и глубокому изучению героической борьбы Коммунистической партии за интересы народа.В настоящий сборник вошли воспоминания активных участников Октябрьского вооруженного восстания в Петрограде.
Написанная на основе ранее неизвестных и непубликовавшихся материалов, эта книга — первая научная биография Н. А. Васильева (1880—1940), профессора Казанского университета, ученого-мыслителя, интересы которого простирались от поэзии до логики и математики. Рассматривается путь ученого к «воображаемой логике» и органическая связь его логических изысканий с исследованиями по психологии, философии, этике.Книга рассчитана на читателей, интересующихся развитием науки.
В основе автобиографической повести «Я твой бессменный арестант» — воспоминания Ильи Полякова о пребывании вместе с братом (1940 года рождения) и сестрой (1939 года рождения) в 1946–1948 годах в Детском приемнике-распределителе (ДПР) города Луги Ленинградской области после того, как их родители были посажены в тюрьму.Как очевидец и участник автор воссоздал тот мир с его идеологией, криминальной структурой, подлинной языковой культурой, мелодиями и песнями, сделав все возможное, чтобы повествование представляло правдивое и бескомпромиссное художественное изображение жизни ДПР.
В предлагаемой вниманию читателей книге собраны очерки и краткие биографические справки о писателях, связанных своим рождением, жизнью или отдельными произведениями с дореволюционным и советским Зауральем.