Батальоны вступают в бой - [26]
Он откинул фуфайку, под которой стояло девять коробок с лентами. Я знал, что Иванов напрасно не выпустит ни одной пули. Поэтому ничего не сказал, а только спросил:
— После ранения успел проверить глаз?
— Успел. И не раз. Вот свидетели…
Да, Иванов зря время не терял. Он не только сам тренировался в стрельбе, но и кое-чему уже научил своих помощников.
— Вот погодка завтра будет нелетная, — вздохнул Иванов. — На соколов наших рассчитывать не приходится…
Северный рыбак и охотник отлично чувствовал погоду. Он предсказывал на завтра крепкий мороз. Иванов легко переносил холод. Его беспокоили помощники. Уралец Березников, правда, тоже не боялся стужи. А вот Лебедь все жмется к печурке. Он вырос на юге Украины, как бы не окоченел завтра.
Иванов лично подобрал для расчета полушубки, валенки, варежки и ушанки. Он говорил бойцам:
— Мороз страшен не в бою, а перед боем. Тут двойная дрожь получается: и нутро холодит и снаружи стынь прошибает. Так что потеплее надо одеться для начала. А там и сбросить можно…
Я заметил, что бойцы обычно при старшем командире как-то замыкаются, редко говорят по душам. Иванов был не таким. Глядя на него, и Лебедь с Березниковым раскрылись. Последний оказался большим любителем старины. С детских лет собирал древние монеты, черепки, книги и рукописи. В староверской семье он нашел рукописную тетрадь песен. Редкая память помогла коллекционеру тут же рассказать балладу про солдата с метким глазом.
А Лебедь с ранних лет пристрастился к садам и огородам. Он выращивал мичуринские сорта яблок, груш. Арбузы у него удавались, как он утверждал, с пивной бочонок. За дыню получил районную премию…
Страсть к растениям сочеталась со страстью к футболу. Лебедь мечтал о том, как после войны поедет в Киев и там на стадионе угостит победителей кавунами, похожими на кожаные мячи…
За дверью землянки свистела вьюга, а мне чудилось, что это свистели зрители стадиона. Никто из нас не говорил о предстоящем бое.
Наступление на рычковский плацдарм началось на рассвете. 258-я дивизия шла за двумя танковыми бригадами. Наш полк в случае удачи танкистов должен был сразу же захватить переправу через Дон.
Еще перед атакой подполковник Пономарев послал меня в 1-й батальон. Я наблюдал за противником не без опасения: а вдруг он знает о наших намерениях? Но внешне все было спокойно. Немцы изредка выпускали в нашу сторону дежурные снаряды и осветительные ракеты. Кое-где веерами рассыпались трассирующие пули.
Но вот посветлел восточный край неба. В ста метрах можно уже различить траншеи, воронки. Злой предутренний мороз проникал через полушубок, валенки и ушанку. Хотелось потоптаться на месте, похлопать руками, но я не решался нарушить тишину. Минуты ожидания тянулись утомительно долго.
Наконец в глубине нашей обороны загудели моторы и танки двинулись с места. Неприятель всполошился. В небо взметнулись ракеты, освещая дрожащим бледным светом местность. Заговорили противотанковые пушки. Но залпы танковых орудий заглушили их. Удар на этом участке был для гитлеровцев неожиданным. Соединения генерала П. А. Ротмистрова быстро прорвали вражескую оборону. На долю 258-й и 4-й гвардейской дивизий осталось неотступно следовать за тапками, развивать их успех, подавлять отдельные очаги сопротивления.
В центре плацдарма дольше других огрызалось бетонированное пулеметное гнездо. Расчет Иванова установил напротив него свой «максим», и снайпер-пулеметчик подавил огневую точку.
Войска захватили большие трофеи: склады с провизией, воинским имуществом и боеприпасами. Но рассматривать добычу не было времени. На флангах, где наши части наступали без танков, враг оказал серьезное сопротивление.
Одна танковая бригада пошла на помощь кавкорпусу И. А. Плиева, а наша дивизия устремилась к берегам Дона. 991-й стрелковый полк одним из первых вышел на левый берег реки. 15 декабря плацдарм был очищен полностью.
Командарм М. М. Попов вынес благодарность всем участникам боев.
5-я ударная армия оправдала свое название. Операция по захвату рычковского плацдарма вышла из тактических рамок. Мост к спасению группировки Паулюса был окончательно разрушен. Это ускорило продвижение войск Сталинградского фронта и на котельниковском направлении. Судьба многотысячной армии Паулюса была решена.
Сталинградская победа показала всему миру, что в войне наступил коренной перелом. Теперь инициатива переходила к Красной Армии.
Глава пятая
НА ЗЕМЛЕ ШАХТЕРСКОЙ
