Бассейн с крокодилами - [3]

– Оделась не по погоде: прикид-то на рыбьей подстежке. Декабрь все-таки, хоть и теплый.

Я промолчала. Редкий автомобилист натягивает дубленку или шубу, а насчет рыбьей подстежки кавалер вновь не прав. Тоненький непрезентабельный серый мех, больше всего смахивающий на кроличий, при жизни принадлежал шиншилле. На мой взгляд, неоправданно дорогой и разрекламированной крысе. Но греет отлично. Просто в Париже считается дурным тоном демонстрировать богатство, поэтому дорогие зимние вещи шьют мехом внутрь. Это только в Москве можно встретить в метро в полдень даму, обвешанную бриллиантами и подметающую пол подолом собольего манто. Если бы подобный экземпляр оказался в парижской подземке, пассажиры решили бы, что это проститутка, едущая на работу по недоразумению общественным транспортом, а под длинной шубой скорее всего голое тело…

– И туфельки-то тоненькие, – продолжал сокрушаться Виталий, ткнув пальцем в открытые лодочки.

– Здесь все дамы в таких, сапог не видно…

– Так они в машинах приехали!

Резонное замечание. Впрочем, я тоже в «Вольво» прикатила. Стоит в непосредственной близости от парадного входа и терпеливо ждет хозяйку. Но безработной журналистке шикарный автомобиль не по карману, поэтому я быстренько пробежала мимо верного коняшки, чувствуя, как мелкие снежинки падают на ноги.

У Орлова оказались «Жигули» девятой модели со слегка помятым правым крылом.

– Садись, – предложил он, галантно распахивая переднюю дверцу, – сейчас печку включу.

Через минуту заработала не только печка, но и магнитофон. «Я люблю все твои складочки», – запела развязным тоном девица. Да уж, никогда мне не понять лесбиянок: мало того, что она увлеклась бабой, так еще и жирной, в складках…

Виталий быстро крутил рулем, улицы были почти пусты. Непогода заставила москвичей сидеть по домам. Редкие прохожие неслись опрометью, словно испуганные кошки, разбрызгивая в разные стороны жидкую грязь.

Машина вылетела к метро «Кропоткинская» и запетляла по переулкам. Наконец, проскочив какое-то посольство, замерла у большого серого дома, построенного явно в начале века.

Виталий позвонил в домофон, и дверь немедленно распахнулась. Да уж, в те далекие времена, когда проектировалось здание, на размеры не скупились. Подъезд походил на небольшой аэродром. Невероятной ширины лестничные пролеты плавно уходили ввысь. Мы полезли вверх – естественно, на последний этаж.

Хозяин приветливо улыбался на пороге.

– Здорово, Игоряша, – расцвел Виталий, – решил заглянуть к тебе с дамой.

– Вот и чудесно, – ответил Игорь, провожая нас по московской привычке на огромную кухню.

Скорее всего, чтобы получить такой тридцатиметровый «пищеблок», пришлось ломать несколько стен. Архитекторы царской поры полагали, что барин и барыня станут вкушать яства в столовой, а готовить будет кухарка – ей много места не нужно. Кстати, и у французов кухни невелики – подавать пищу принято в комнатах… Но для бывшего советского, а ныне российского гражданина большое помещение с плитой – это не просто кухня, а вопрос престижа. Поэтому и крушим стены.

– Ну, – обратился ко мне Игорь, – что будет пить дама? Ликер, коньяк, шампанское?

Я оглядела абсолютно пустой обеденный стол и пробормотала:

– Можно минеральной воды?

– Витька, – восхитился хозяин, – где взял такую неприхотливую подругу?

Орлов рассмеялся. Игорь открыл огромный четырехкамерный холодильник и принялся, насвистывая, разглядывать полки.

В кухню легким шагом вошла полная женщина в шикарном халате – кимоно. Не обращая внимания на гостей, она повернулась к плите, взяла маленькую кастрюльку, накрытую крышкой, и так же молча удалилась.

Странное поведение хозяйки озадачивало, и я пробормотала:

– Наверное, ваша жена сердится, что мы заявились на ночь глядя да еще без звонка…

– А, – отмахнулся Игорь, – у нее просто голова болит, не обращайте внимания. Ну, давайте за встречу.

Мужчины принялись болтать об общих знакомых. Я тихонько сидела в углу, разглядывая хозяина. Игорь проделал большой путь, если Виталий не ошибался, называя его бывшим строителем. Во всяком случае, сейчас его руки блистали безупречным маникюром и белизной. Лицо покрывал ровный загар, но не тот, который украшает щеки каменщика, работающего весь день под палящим солнцем, а легкая коричневатая дымка, которую получают либо в солярии, либо на пляже. Учитывая стоящий на дворе декабрь, можно было предположить, что Игорь недавно вернулся из Таиланда, Индии или, на худой конец, Австралии. И вообще у него вид богатого человека – спокойный, уверенный, не суетится, разговаривает негромко, одет безукоризненно.

– Виталий говорит, что вы филолог и без работы? – неожиданно обратился ко мне Игорь.

– Да.

– Грамотная?

– Кажется.

– Пишете без ошибок?

– Как правило.

– А с запятыми как?

– Вроде нормально.

– Чудесно, – обрадовался Игорь, – как раз ищу такого человека. Видите ли, я так и не закончил школу. Из восьмого класса вылетел за неуспеваемость, загремел в ПТУ, а там и не учили как следует. Вот штукатурить могу, а письмо написать или записку – нет. Ляпаю дурацкие ошибки… Витька говорил, что у меня детективное агентство?

Я кивнула.