Башня преступления - [134]

Однако до сих пор все, кто вставал у Лекока на пути, умирали…

Ужас сковал Николя, но красавец быстро овладел собой. Он не ожидал получить такого внезапного и сокрушительного удара в этой схватке, из которой должен был выйти победителем. Его сугубо частная дуэль неожиданно превратилась в генеральное сражение.

Николя обвел взглядом присутствующих и сказал, стараясь придать своему Голосу твердость и одновременно припугнуть всех остальных:

– Я не знаю этого человека и требую оградить меня от гнусных оскорблений.

И Николя брезгливо отодвинулся от Луво. Трубадур метнул из-под полуопущенных век острый взгляд на красавца.

– Господа, – холодно проговорил Лекок, обращаясь к парижанам, – мы с полковником Боццо – секунданты месье Николя. Обвинение, которое ему, похоже, предъявляют, настолько неожиданно…

– Настолько невероятно! – перебил его полковник.

– Настолько невероятно, – повторил Лекок, – и мы так заинтересованы в выявлении истины, что требуем, чтобы месье комиссар полиции продолжил публичный допрос. У меня не укладывается в голове, что нашего друга может что-то связывать с этим типом.

– Безусловно, не может, – вскричал шевалье. – Руку даю на отсечение.

Комиссар вновь потребовал от преступника, чтобы тот повторил свое признание.

– Ну что ж! – произнес, наконец, Трубадур. – Вижу, что терять мне нечего… Если бы мы встретились с Шамуазо в лесу с глазу на глаз, я бы ему живо шею свернул, разве не так? Но с ним был парень, с которым я ехал в одном дилижансе из Алансона. Этот миляга оказался настоящей маленькой цепкой обезьяной. Ночь, говорите, наступила? Зажгите свечку! Ну что, принц? Да он такой же принц, как я король! Скорее мои стоптанные башмаки превратятся в дамскую туфельку, чем он станет каким-нибудь герцогом! Здорово же мне отплатили! Эта вчерашняя женщина, Тереза Суда, вроде бы ничего плохого мне не сделала, как, впрочем, и месье барон. Но меня взяли за горло, мне сказали: «Делай, что говорят, а не то худо будет!» Тогда я смеялся, но теперь мне не до смеха! Добрый день, соседи! Тем хуже для меня, тем лучше для этой вонючки Шамуазо! Хе! Принц! Жандармы спасли месье барона от пули, а вот ты точно попался!

– Вот смеху-то! – повторил Пистолет. – Месье комиссар, вам не достаточно показаний? Тогда спрашивайте, вам подкинут еще!

И парень весело глянул на Лекока.

– Господа! – медленно проговорил Николя. – Всем известны и мое происхождение, и мои несчастья. Клеветники хотят выпить мою священную кровь до последней капли. Пожалуйста! Я не опущусь до того, чтобы оправдываться, защищаться и опровергать чудовищное и нелепое обвинение, выдвинутое против меня. Зачем мне нужна была смерть этой бедной женщины, Терезы Сула? Почему я принял вызов месье барона? Что общего между мной и этим подонком, которого мои враги натравили на меня, как бешеного пса? Я благодарю всех, кто любил меня, и прощаю всех, кто меня преследовал. Поскольку мне нет больше места во Франции, я вынужден ее покинуть… Очевидно, этого и добиваются!

– Да, этого и добиваются! – в ярости вскричал шевалье. – Конечно, именно этого они и хотят! Ну и шельмы сидят в правительстве!

– Защитим Его Королевское Высочество! – возопил племянник дю Молар. – К оружию!

– Умрем достойно! – прорычали братья Портье де ля Грий.

Дамы-заговорщицы разразились горькими рыданиями. Старый воспитанник Политехнического института поспешно отступил на второй план со словами:

– Несчастный король! Несчастная Франция!

Граф де Шанма изо всех сил удерживал Поля Лабра.

– Полковник Боццо, – произнес, наконец, генерал, – я искренне верю, что вы, как и многие другие, были обмануты этим человеком. Но теперь, надеюсь, вы прозрели. Я попал в число подозреваемых и не могу оказать давления на этих чиновников. Велите им поторопиться.

– Генерал, ах, генерал! – ответил трепещущий полковник. – Я уничтожен, я раздавлен, я ошеломлен! Умоляю, ни о чем меня не просите! Я просто не в состоянии!.. Выговорите с трупом! Я уверен, что не переживу этого!

Поль Лабр вырвался, наконец, из рук графа де Шанма и направился к полицейским.

– Господа, – заявил он, – все, кого вы обвинили сегодня в преступлении, должны предстать перед судом. И я прошу вас считать меня с этой минуты своим пленником.

– Лишь бы добраться до Его Королевского Высочества! – подытожил Пистолет.

Чиновники окончательно растерялись. Они взволнованно совещались и громко ссорились.

Но комиссар полиции прекратил споры, сухо заметив мировому судье:

– Мы не будем больше это обсуждать! У меня персональные инструкции!

Дела Черных Мантий были хорошо продуманы и отлажены. Никто не знал всех возможностей этой организации. Лекок сам обеспечил операции в Нормандии надежное прикрытие, и теперь, ценой огромных потерь, с удовольствием разрушал воздвигнутые собственными руками бастионы.

Месье Лекок был великим и страшным преступником. Однако сейчас все его усилия разбивались о стены им самим построенной крепости из инструкций и распоряжений, спущенных сверху и прилетевших в провинцию издалека.

Все «люди из Парижа» внимательно следили за выражением лиц местных чиновников и не могли не заметить состояния сына несчастного Людовика. Аббат X… и доктор Самюэль подошли к Николя и тихо шепнули: