Башня - [13]

Так что сейчас он спускался в гостиную в достаточно приличной одежде, хоть и слегка не по размеру. Но к этому парню было не привыкать - слава Мерлину, формы Ровены Рэйвенкло были далеки от Дадлиных. Только вот женщина была ощутимо выше гриффиндорца, так что для того, чтобы полы темно-синей мантии не волочились по полу, они были неровно подрезаны найденными в мастерской ножницами. Черные узкие брюки он заправил в аккуратные сапожки с мягкой подошвой, так что их излишняя длина не так бросалась в глаза, а белая рубашка практически идеально подошла - видимо, Основательница имела не слишком пышные формы.

На столике у окна уже стоял ароматный омлет с сыром, чайник с горячим черным чаем и блюдо с медовыми круассанами. В первые дни Поттер показательно игнорировал расставляемые повсюду тарелки с едой, твердо решив, что не станет потакать убийце, запершим его в этой чертовой Башне, но уже через три дня сдался - аромат был великолепным, а желание жить по-прежнему стойким.

Так что он без особых сомнений расположился за столиком, начиная завтракать. Судя по всему, в этом замке были домовые эльфы - иначе кто же убирался и готовил еду, но им явно было приказано не показываться на глаза пленнику. Откусывая сладкий круассан, он лениво переворачивал страницы рунического словаря, чувствуя, как медленно увлекается сочетанием рун и созданием сложных рунных цепочек и простейших артефактов. Он уже начал жалеть, что не выбрал для изучения в Хогвартсе Древние Руны - всяко это было бы полезнее Прорицаний.

Вспомнив про Хогвартс, он вспомнил и про друзей, крестного, директора, оставленных там. Интересно, они его все еще ищут или уже махнули рукой на пленника Волдеморта? После этого года он не мог быть до конца уверенным их любви и преданности, как бы ни печально это не звучало. Гарри вздохнул, откладывая недоеденный круассан на тут же исчезнувшую тарелку.

Единственное, что пока было плюсом в его нынешнем положении - это то, что он вряд ли вернется к Дурслям. Только вот не будет ли здесь еще хуже - открытый вопрос.

Он вернулся к чтению, оставляя закладку на не очень понятном моменте, чтобы, взяв справочник, разобраться чуть позже. И тут краем глаза он увидел, как что-то странное мелькнуло в мутной поверхности старого зеркала, стоящего у стены. Но когда он внимательно вгляделся в его глубину, то увидел только кривое отражение себя и комнаты. Помотав головой, он вновь продолжил чтение. И вновь краем глаза заметил движение поверхности.

Теперь уже, осторожно, он стал смотреть в его глубину боковым зрением, вспоминая, что некоторые артефакты можно использовать только таким образом. Он вглядывался в книгу, краем глаза стараясь сфокусироваться на зеркале. И вот тогда Поттер действительно увидел, как в мутной поверхности отражается высокая светловолосая женщина в роскошном темно-синем платье. Она сидела у самого зеркала, расположившись на нескольких подушках, и писала в толстой кожаной тетради.

Затем, поставив точку, она хитро взглянула через зеркало назад, туда, где все еще отражался Поттер, и подмигнула ему. А потом положила тетрадь за раму и, грустно улыбнувшись, исчезла.

Гарри помотал головой, не понимая, что за странное видение это было, но все-таки решил проверить, не привиделась ли ему от одиночества эта симпатичная галлюцинация, и подошел к зеркалу. Осторожно отодвинув раму, Гарри с недоумением и страхом уставился на ту самую тетрадь, разве что немного более пыльную, что оставила леди из Зазеркалья. Он уже собирался открыть ее, когда сзади послышался звук раздвигаемых шкафов, и шипящий голос его тюремщика:

- Как дела Гарри? Не скучаешь?

Так что парень быстро сунул дневник обратно, почему-то не желая, чтобы его похититель знал о нем, и обернулся.

- Да как-то не особо…

* * *

Площадь Гриммо, 12

* * *

Ремус Люпин поднимался по старой лестнице особняка, стараясь не разбудить дремлющую миссис Блэк. Старуха же тихонько посапывала, впервые не разразившись истошными воплями при приближении оборотня.

Дамблдор, у которого только что был Люпин, просил его повлиять на друга и все-таки уговорить сделать из дома Блэков штаб Ордена Феникса. Но Люпин не был уверен, что стоит раскрывать секрет даже Дамблдору - чего уж говорить о прочей швали, вроде вора Флетчера, тоже каким-то образом затесавшегося в Орден. Нет, он, конечно, сообщит Сириусу о повторной просьбе директора, но особо настаивать не будет. В конце концов, он почему-то стал сомневаться во всемогуществе и доброте длиннобородого старика.

Первые ростки сомнений появились, когда Сириуса без суда и следствия посадили в Азкабан, но тогда, после войны и смерти друзей, Ремус не обратил на это внимания - он, в отличие от остальных Мародеров, знал, что как раз в то время Бродяга практически помирился с семьей… И поэтому его предательство было вполне объяснимо для Люпина, особенно на тот отрезок времени. Но потом Ремус начал сомневаться в том, что такой верный пес, как Сириус, мог предать лучшего друга и его семью. Он пытался даже получить пропуск в Азкабан, чтобы лично переговорить с Сириусом, но ему тут же отказали. Отказ был, что интересно, за подписью Альбуса Дамблдора. Когда же оборотень пришел к директору, чтобы получить объяснения, то услышал только то, что Сириус не в себе и опасен для окружающих. И это в тюрьме полной дементоров, где узники едва могут двигаться от слабости!