Башня духов - [52]

Вспомнив о специализации, взглянула на кладбище иным зрением.

Неспокойно, однако. Когда я приехала, духи в основном спали, а теперь отправились на прогулку.

Какая фаза луны? Не ошиблась ли, проверяя вчера?

Глянула на небо и успокоилась: тоненький серп рос, как и предполагала. Хорошо, потому что ущербная луна представляет опасность. На неё проводят ритуалы, направленные на разрушение. На растущую же луну творят добрые дела или, как я, черпают из неё силу. Хотя, тут тоже таилась опасность: даровая энергия привлекает магов вне закона. Оставалось надеяться, что лич пресытился Верешеном, и никакие озлобившиеся маги по окрестностям не бродят.

Возмущение слабое, почти в норме, но почему Эрно до сих пор не двигается?

Не выдержав, спросила. Оказалось, причина банальная — силится сориентироваться.

— Уфф, ты меня не пугай больше так! — с облегчением перевела дух и убавила яркость огонька до минимума: нечего тревожить покой мёртвых, они этого не любят.

— Тут кладбище, — философски ответил Эрно, — поводов для беспокойства хватает. Некромант у вас хороший. Раньше кладбище ходуном ходило, а теперь одни души, ни одного нерождённого или зомби.

Кивнула, умолчав о любви Иствана к разрытию могил. Вряд ли тот раскапывал чей-то гроб, чтобы полюбоваться на покойника. Значит, подозревал упыря или опасался, что труп подымется. Мог, конечно, за деньги тайны выпытывать, некроманты подобное часто практиковали. Или по поручению властей усопших допрашивали.

Похоже, у сторожа вошло в привычку не запирать боковую калитку, и я, как в прошлый раз, без труда попала под сень берёз.

Ночное кладбище пугало тишиной и сгустившимися тенями.

Хоть бы сова ухнула!

Осторожно ступая, чтобы не зацепиться юбкой за кустарник или не оступиться в осыпавшуюся яму — таких хватало, а на дне — вода и кости, вышла на главную аллею и повела Эрно к месту его упокоения.

Мимо потянулись ряды плит, памятников и склепов. Один из них напугал мелькнувшими на миг блестящими глазами. Послав туда огонёк — даже если там инферн, лучше его видеть, убедилась, что страшным существом оказалась банальная летучая мышь. Мой свет потревожил её, и недовольное рукокрылое с писком затерялось среди деревьев.

Однако я не теряла бдительности и проверила, заряжен ли артефакт остолбенения. Кинжал тоже взяла — какая-никакая защита от нежданных встреч.

Подпиткой решила заняться потом, на обратном пути и за кладбищенскими воротами. Здесь небезопасно. Наверняка сбежится вся окрестная нежить. Именно поэтому проводить действия, связанные с изменением энергетического фона, в таких местах не рекомендуется. Если вы не некромант, разумеется.

Нужную гранитную вазу с поникшими каменными же лентами нашла быстро. Мой букетик всё так же лежал на плите.

Вереск источал приятный аромат, смешивавшийся с другими, менее приятными запахами. Кладбище весной, в распутицу, не благоухает розами. Сделаешь шаг с дорожки и увязнешь в жиже. Зато летом здесь хорошо — настоящий парк. Кажется, Эрно тут зарисовки делал, что-то такое мелькало в записной книжке.

Дух подплыл к могиле и замер над оставленным мной букетом. Он завял, но ещё не засох.

— Это ты? — Эрно обернулся ко мне и улыбнулся.

Не став скрывать, кивнула и извинилась за то, что букет вышел скромным. Совсем не такие положено класть на могилу.

— Ничего, — заверил Эрно, — мне всё равно приятно. Даже очень.

От его голоса веяло теплом. Даже не верилось, будто передо мной всего лишь бестелесная материя. Вот почему, скажите, всех хороших мужчин либо убивают, либо разбирают ещё в школе? Эльфы не в счёт — эти красивы снаружи, но зачастую холодны внутри. А если и нет, мечтать о них бесполезно. И не только потому, что те блюдут чистоту расы и женятся исключительно на эльфийках (однако это зачастую не мешает им подарить жизнь внебрачному полукровке), но и потому, что они другие. Что бы там ни говорили, а все мы такие разные.

Эрно заметил остатки венка и опустился, чтобы лучше рассмотреть его.

— От родителей, — чуть слышно прошептал он. Показалось, или голос дрогнул?

Мужчины не плачут, поэтому Эрно просто грустил, скользя сквозь проволочный каркас, сохранивший память о родных тёплых руках. Я бы на его месте разрыдалась. Глаза, разумеется, остались бы сухими: нет у духов слёзных желёз, да и глаз тоже нет. Они видят разумом.

— Интересно, живы ли они? — вздохнул Эрно и попросил: — Рената, поверти венок. Вдруг на ленте сохранились обрывки надписи? Её ведь легко восстановить.

Я выполнила просьбу, но ничем порадовать, увы, не смогла. Лента оказалась девственно чистой и полинявшей до безобразного белесого цвета.

Эрно вновь взлетел и окинул взглядом скорбную композицию.

— Тебе какие цветы летом принести? Или мужчинам не положено?

— Некоторые дарят, хотя ты права, это мужчина должен осыпать женщину цветами, — улыбнулся Эрно. — Любые, я не привередлив. Я так и не спросил, откуда ты, замучил своими посмертными проблемами… Представляю, каково тебе слушать это нытьё. А ещё боевой маг!

Эрно досадливо махнул рукой и подплыл к моему огоньку. Сейчас, в темноте, дух казался живым, даже захотелось взять его за руку, успокоить, объяснить, что даже мужчинам, будь они хоть трижды боевыми магами, иногда необходимо раскрыть кому-то душу.