Башня духов - [36]

— Ноги, руки целы? Рёбра? — начала допрос я и попыталась вытянуть из себя хоть капельку энергии.

Истван молчал и кривился. Представляю, как ему больно.

Прикосновение к шее вызвало спазм мышц. Некромант вскрикнул, побелел и часто-часто задышал. Глаза слезились, но не от грязи.

— Сейчас, сейчас я попытаюсь помочь! — успокаивая, бормотала я и сама себе не верила.

Не могу наложить обезболивающее заклинание. Вижу, как он мучается, даже не пытается скрывать, вижу характерный мутный взгляд, капли пота на лбу — и не в силах оборвать эту пытку.

— Так, вода, чистая вода! — я лихорадочно размышляла вслух, в отчаянье оглядываясь.

Разве что снег… Ну да, снег! Тот, где нет трупов.

Эх, чистого на мне ничего, на дворе — ранняя весна, трава не выросла, а то бы ей перевязала. На первое время сошло бы, но чего нет, того нет. Даже волосы — и те в мерзких останках зомби!

Вспомнив о кисти костяка, выдрала её вместе с целой прядью — иначе никак и отшвырнула подальше. Облизала губы и решилась на опасную вещь.

Если проглочу хоть немного, слягу рядом с жуткой резью в желудке.

— Тихо, тихо, всё хорошо! — будто малому ребёнку шептала я Иствану и осторожно, стараясь не причинять лишней боли, положила пригоршню снега на рану.

Некромант взвыл и дёрнулся, едва не выбив мне локтем зубы. Инстинктивно, разумеется, а не из мести мучительнице.

— Дай умереть спокойно! — сквозь зубы процедил он.

— Не дам! — решительно заявила я и, придавив коленями его ноги, чтобы сильно не дёргался, продолжила очищать рану.

Истван шипел, стонал, ругался, обещал прикопать в свежей могиле, если выживет, — я не слушала. Одной рукой отбивалась от излишне активного раненого, другой убирала сгустки чёрной крови.

Кажется, я нечаянно надавила на сломанные кости, потому что некромант заорал благим матом, даже трепыхаться перестал, а потом заскрежетал зубами.

— Где? — мгновенно отреагировала я.

— Везде! Нет, доломай мне кости, чтобы целых не осталось! — зашипел Истван, сверкнув глазами.

Эмоции — это хорошо, значит, не умирает.

Оказалось, у некроманта сломано ребро и ещё одна рана на бедре, тоже серьёзная. Шутки шутками, а если задета артерия, дело дрянь!

Плюнув на всё, стянула куртку, вытерла руки о подкладку и попыталась, не раздеваясь донага, снять нижнюю рубашку. Это единственная относительно чистая вещь, хотя бы без трупного яда. Пойдёт на жгуты и бинты.

Истван с интересом наблюдал за моими акробатическими этюдами, даже стонать перестал. Вот они, мужчины! Даже перед смертью любопытно на женскую грудь взглянуть. Только я её показывать не стану.

Наконец, рубашка оказалась у меня в руках. Зубами разодрала её на полосы и повесила на ветку дерева. Затем наклонилась к Иствану, наполнила рот слюной и прикоснулась губами к ране. Похожим методом отсасывают яд змей, может, и тут сработает?

— Идиотка, сама скопытишься! — попытался оттолкнуть меня некромант, но не вышло.

Знаю, нехорошо бить раненого, но если он иначе не угомонится, приходится. А то действительно проглочу нечаянно трупный яд.

В рот будто вылили помои и содержимое уборной разом.

Рвотные спазмы следовали один за другим, но я мужественно боролась с ними и раз за разом сплёвывала вязкую слюну на снег.

Истван затих, закрыл глаза и не двигался. То ли вконец обессилил, то ли устал со мной бороться.

Я то и дело посматривала на цвет крови. Когда она вновь станет красной или бурой, можно будет смело отползти в кусты и опорожнить желудок.

Кожа Иствана осталась липкой и потной даже после мытья снегом. Прикасаться к ней не хотелось, но профессия обязывала. Придерживая его голову, снова и снова чуть ли не вылизывала рану и сплёвывала омерзительную массу.

На мгновенье показалось, будто некромант не дышит, и я испуганно отстранилась, затормошила его:

— Истван, Истван, держитесь!

Веки некроманта дрогнули и снова закрылись.

— Джено, — чуть слышно напомнил он. — Мне легче, некроманты ночью живучее.

— И рот прополощи, — чуть погодя, посоветовал Истван. — Немедленно.

Полоскать не пришлось: меня вырвало. Едва успела отбежать в ближайшие кусты, как желудок решил проблему с ядом. Но на всякий случай я наглоталась снегу и почистила рот. Даже трижды, для гарантии. Тем не менее, во рту всё равно остался гадкий привкус.

Кажется, Иствана тоже тошнило — от боли и яда. Во всяком случае, характерные признаки были.

— Давайте, станет легче, — я с готовностью обняла его за плечи, стараясь не нажимать на рёбра. Какое из них сломано, не знала.

— Не станет, — пробормотал некромант.

Он держался, не позволяя тошноте взять вверх, и я занялась перевязкой. Потянувшись за разодранной рубашкой, выбрала полосы почище и перебинтовала Иствану шею. Затем, не спрашивая разрешения, вытащила у некроманта нож и разрезала штаны.

Рана на бедре действительно оказалась серьёзной. Нанесли её не зубами, а каким-то острым предметом. Зато кровь чистая, без трупного яда.

На перевязку ушли почти все оставшиеся самодельные бинты.

Теперь ребро.

Расстегнула куртку и рубашку некроманта и начала искать сломанную кость. Её я зафиксирую тугой повязкой.

Так, это третье ребро справа. Перелом внутренний. Хорошо бы не в нескольких местах!