Баржа смерти - [23]
И мрачное предчувствие, связанное с этими взглядом, не обмануло. Ещё раз пришлось увидеть эти глаза.
В своей комнатёнке доктор Троицкий упал на кровать и тут же погрузился в тяжёлый сон. Утром его разбудил Пётр Воровский. Сказал, что велено двум врачам прибыть на вокзал, при необходимости помочь больному.
– И ещё, это уже конфиденциально. По-русски – на ухо, – угрюмо продолжает Воровский, – при оказании врачебной помощи строго ориентироваться на социальную принадлежность страждущего…
– Если буржуй – пусть подыхает. Нечего на него пули тратить, – угрюмо заканчивает доктор Троицкий фразу своего товарища. Пётр Воровский обречённо кивает головой.
Вокзал был окружен вооружёнными солдатами. Зал ожидания переполнен мужчинами разных возрастов. Были и старики, равнодушно смотревшие на мир слезящимися глазами. И дети – подростки тринадцати-пятнадцати лет. На одной группе Троицкий задержал свой взгляд. Мальчишки, совсем маленькие, верно шести и пяти лет, испуганно оглядывались по сторонам. Прижимались к пожилому мужчине в шляпе. Мужчина что-то успокаивающее говорил мальчикам. Троицкий слышит только конец его фразы: «…вы всю бомбежку просидели в подвале со мной, вашим дедом… не забудьте сказать – дед учитель, учитель, всего лишь учитель словесности», – выкрикнул мужчина и вдруг схватился за грудь, закачался. Мальчики тянутся к нему ручонками. А мужчина, судорожно заглатывая ртом воздух, пытается опереться о стену. Дети растерянно смотрят на деда, упавшего у их ног. Петр Воровский осторожно развязывает галстук на шее старика, расстёгивает рубашку. Стетоскопом приникает к его груди. Щупает на запястье пульс. «Мёртв, – говорит он Троицкому, – надо как-то его внуков вывести отсюда». В дальнем углу зала толпа особенно плотная. Там вход в комнату. Солдаты заталкивают туда людей, на лицах которых Троицкий видит маску неподдельного страха. Раздвигая толпу, врачи идут к этой злополучной комнате. Натолкнувшись на жёсткий взгляд солдата, стоявшего у двери, Воровский уверено говорит: «У нас мандат». Делает вид, что лезет в карман своего пиджака. Солдат показывает рукой на дверь: «Проходите, товарищи». В комнате за столом сидят несколько человек в военной форме. В центре – вчерашний знакомец Троицкого со «стеклянными глазами». Тот, что из гостиницы «Бристоль». Увидев врачей, он растягивает рот в приветливой улыбке, но глаза всё такие же неподвижные, стеклянные. «Что случилось?», – спрашивает он. Несколько солдат, прежде скрытых в глубине комнаты, отталкивают группу испуганных мужчин, стоящих перед столом чекистов. Троицкий уже понял, что имеет дело с «товарищами» из ЧК. «Понимаете, – неуверенно начал Воровский. «Дело не терпит отлагательства, – грубо оттолкнув Петра, жёстко говорит Троицкий. Он вдруг вспомнил, что человека в шинели с красными петлицами и стеклянными глазами, с которым познакомился в гостинице «Бристоль», зовут Губер. Троицкий почти кричит: «Товарищ Губер, умер от сердечного приступа старый человек. Я знаю – это педагог. Моя дочь училась у него. С ним внуки-дети…» Троицкий знает, что сейчас его спросят, кто родители этих детей. Как связаны эти родители с Перхуровым? И он отчаянно врёт: «Их мать умерла от тифа. Отец – инвалид войны, погиб в разрушенном снарядом доме. Свидетель – доктор Воровский». Троицкий ловит испуганный взгляд друга. Губер подымает глаза на Воровского. Тот орёт, пересиливая страх: «Подтверждаю». Троицкий с ужасом думает, сейчас его спросят как фамилия умершего старика – учителя, которого он, якобы, прекрасно знает. Но он этого человека первый раз в жизни видел. Но спасает Петя Воровский, он вынимает из своего кармана паспорт, обращается к Губеру: «Вот документ умершего, я его взял при осмотре трупа». Губер передаёт паспорт рядом сидящему чекисту: «Проверьте по списку подозреваемых». Тот начинает рыться в своих бумагах, слюнявит палец, перелистывает страницы паспорта. Солдаты к столу подталкивают испуганных мужчин. «Как связаны с мятежниками!?» – орёт Губер, – какой офицерский чин имеете? Не врать мне, не врать!»
– Унтер офицер с германского фронта, – с отчаянной смелостью выкрикивает один из допрашиваемых мужчин, – Георгиевский Кавалер.
– А ну покажи руки, – подозрительно говорит сидящий рядом с Губером чекист, который до того листал паспорт умершего старика.
Георгиевский Кавалер протягивает ему ладони.
– Мягонькие, сразу видно, что из буржуев, – зло шепчет чекист.
Губер кивает головой своему подчиненному. Тот выплёвывает, не то, утверждая, не то спрашивая: «Шлёпнуть». Солдаты подхватывают унтер-офицера под руки. Ведут к дальней двери, еле заметной в углу комнаты. Красноармейцы вводят ещё несколько мужчин. Становится трудно дышать. Ужас этих людей передаётся врачам. И в мрачном полумраке вокзальной комнаты пауком шевелится незнакомое, нерусское слово «концлагерь». «А вы, что стоите? Забирайте своего покойника, – Губер зловеще улыбается, – Кальченко, Петров проводите врачей. Да, доктор, документ умершего возьмите». Пётр Воровский прячет паспорт в карман. Солдаты, перекинув на плечах винтовки, ведут по вокзальному залу врачей. У Троицкого возникает ощущение, что их тоже арестовали. Но солдаты поднимают с пола труп старика-учителя. Кивают детям: «Пошли». На выходе с вокзала уже стояла повозка с лошадью. «Однако предусмотрительный этот товарищ Губер», – мелькнуло в голове Троицкого. Солдаты кивнули врачам. Один из них произнёс: «С Богом». И скрылись в здании вокзала. Троицкий взглянул на мальчиков, подумал о своей погибшей семье, и боль, острая как предсмертный крик пронзила его. «Что с тобой?» – испуганно спрашивает Воровский, взглянув на побледневшего товарища. «Отошло, – Троицкий обнимает за плечи мальчиков. – Я их возьму с собой. Согласны?» – обращается он к детям. Те робко кивают головами. «Похороним деда. А там, видно будет, – говорит доктор Троицкий, – Петя, ты отвезёшь старика?» Воровский молча садится в ногах покойного на повозку. Кучер трогает вожжи. Лошадь, обречённо опустив гривастую голову, застучала копытами по булыжной мостовой.
Прошлое всегда преследует нас, хотим мы этого или нет, бывает, когда-то давно мы совершили такое, что не хочется вспоминать, но все с легкостью оживает в нашей памяти, стоит только вернуться туда, где все произошло, и тогда другое — выхода нет, как встретиться лицом к лицу с неизбежным.
В жизни каждого человека встречаются люди, которые навсегда оставляют отпечаток в его памяти своими поступками, и о них хочется написать. Одни становятся друзьями, другие просто знакомыми. А если ты еще половину жизни отдал Флоту, то тебе она будет близка и понятна. Эта книга о таких людях и о забавных случаях, произошедших с ними. Да и сам автор расскажет о своих приключениях. Вся книга основана на реальных событиях. Имена и фамилии действующих героев изменены.
За что вы любите лето? Не спешите, подумайте! Если уже промелькнуло несколько картинок, значит, пора вам познакомиться с данной книгой. Это история одного лета, в которой есть жизнь, есть выбор, соленый воздух, вино и море. Боль отношений, превратившихся в искреннюю неподдельную любовь. Честность людей, не стесняющихся правды собственной жизни. И алкоголь, придающий легкости каждому дню. Хотите знать, как прощаются с летом те, кто безумно влюблен в него?
Альманах включает в себя произведения, которые по той или иной причине дороги их создателю. Это результат творчества за последние несколько лет. Книга создана к юбилею автора.
Помните ли вы свой предыдущий год? Как сильно он изменил ваш мир? И могут ли 365 дней разрушить все ваши планы на жизнь? В сборнике «Отчаянный марафон» главный герой Максим Маркин переживает год, который кардинально изменит его взгляды на жизнь, любовь, смерть и дружбу. Восемь самобытных рассказов, связанных между собой не только течением времени, но и неподдельными эмоциями. Каждая история привлекает своей откровенностью, показывая иной взгляд на жизненные ситуации.
Действие романа классика нидерландской литературы В. Ф. Херманса (1921–1995) происходит в мае 1940 г., в первые дни после нападения гитлеровской Германии на Нидерланды. Главный герой – прокурор, его мать – знаменитая оперная певица, брат – художник. С нападением Германии их прежней богемной жизни приходит конец. На совести героя преступление: нечаянное убийство еврейской девочки, бежавшей из Германии и вынужденной скрываться. Благодаря детективной подоплеке книга отличается напряженностью действия, сочетающейся с философскими раздумьями автора.