Бартоломе де Лас-Касас защитник индейцев - [10]
— Ого! — заметил Мигель. — Если он таким распятием благословлял мавров, то вряд ли они оставались после этого в живых!
— Кроме того, здесь есть распятие, которое принадлежало Сиду. Оно небольшое, бронзовое, украшено эмалью и позолочено. Его называют «боевой Христос», так как это распятие участвовало с Сидом в бесчисленных сражениях против неверных!
Образ отважного героя встал перед друзьями. Кто в юности не восхищался Сидом?
— Мне говорил дядя Андрес, — сказал Леон, — что в 1099 году Сид умер от ран в Валенсии. Епископ Иероним посадил мертвого Сида на его знаменитого коня Бабьеку, привез в Бургос и похоронил в монастыре Сан-Педро де Кардена.
— Но потом останки Сида, самого знаменитого кастильца, были перенесены в кафедральный собор Бургоса, — добавил лисенсиат. — В ризнице собора хранится окованный железом сундук, сундук самого Сида!
— А что хранится в сундуке? — не утерпел Мигель.
Но даже лисенсиат не мог ответить на этот вопрос.
— Теперь, друзья, — сказал он, — нам пора в коллегию Сан-Пелайо.
Коллегия Сан-Пелайо! Она была названа так по имени другого испанского национального героя VIII века — рыцаря дона Пелайо, короля Астурии, в 718 году одержавшего первую победу над маврами при Кавадонге! Студенты-стипендиаты, сыновья или братья идальго, состоящих на королевской службе, жили в этой коллегии.
Многие студенты снимали частные квартиры в городе, главным образом те, кто не имел стипендии. Им приходилось даже работать, чтобы обеспечить себе пропитание и жилье. Студенты — сыновья знатных и богатых — занимали дворцы и приезжали в университет в собственных каретах.
— А затем, после того как вас зачислят в коллегию, — продолжал лисенсиат, направляясь к карете, — я узнаю у ректора, когда начнутся вступительные экзамены.
Юноши тяжело вздохнули. Экзамены… Хотя они усиленно занимались все лето, однако испытывали вполне законное волнение.
— Не унывайте! — успокаивал их лисенсиат. — Я уверен, что вы отлично выдержите все вступительные экзамены. Но если случится вам попасть в затруднительное положение, не забывайте известного изречения римского философа Цицерона: «Человеку свойственно ошибаться, а глупцу — настаивать на своей ошибке».
— Теперь я знаю, как обеспечить себе успех на экзаменах! — с лукавой улыбкой воскликнул Мигель.
— Как же? — поинтересовались Леон и Бартоломе.
— Допустим, меня спросили из таблицы умножения, сколько будет шестью шесть. Я отвечаю не совсем уверенно, что, кажется, около тридцати шести. «Что вы! — поражается профессор арифметики. — Шестью шесть будет точно тридцать шесть! Не знать этого стыдно!» Тогда я скромно благодарю профессора за исправление ошибки и говорю, что не настаиваю на ней! После этого признания профессор, благосклонно улыбаясь, ставит мне приличный балл… и экзамен сдан!
Друзья посмеялись, но лисенсиат серьезно сказал, что нельзя понимать буквально изречения великих людей.
Неугомонный Мигель тихо шепнул Бартоломе и Леону, но так, чтобы не слышал славный лисенсиат:
— Почти каждое изречение напоминает мне горькое, но полезное лекарство, которое давал мне в детстве врач Габриель Акоста, друг моего отца. Он говорил при этом: «Как тот, кто очень много ест, не бывает здоров, так и истинными учеными бывают не те, кто читают многое, а только те, кто читают полезное!»
Это изречение понравилось Леону, который не очень любил читать, но совсем не понравилось Бартоломе, который с удовольствием читал все, что ему попадалось в руки.
— Жизнь покажет, — важно рассудил Мигель, — кто из нас прав, а кто — нет! Помните, сеньоры: «Человеку свойственно ошибаться, а глупцу — настаивать на своей ошибке!»
Вступительная лекция
Благо — в познании мира, а зло — в невежестве.
Сенека
Ректор Саламанкского университета, профессор философии и римского права дон Висенте Фернандес де Салинас, на свою вступительную лекцию всегда направлялся с чувством большого волнения.
Его до глубины души трогали внимательные юношеские лица, не утратившие свежести детства, глаза, полные живой любознательности и горячего интереса. И юные студенты с нескрываемой теплотой смотрели на почтенного ректора, о котором рассказывали им отцы и старшие братья, учившиеся у него. В своей черной мантии, морщинистый и седой, он казался сначала очень старым и строгим. Но стоило взглянуть на его сверкающие молодостью глаза, как преграда возраста исчезала.
— Мои друзья! — начал ректор своим мягким и глубоким голосом. — Приветствую вас в столь знаменательный день, когда позади осталось ваше безмятежное детство и вы вступаете на новый путь, трудный, но благородный путь познания мира. Отныне вы — студенты Саламанкского университета, который отмечает двести пятнадцатый год своего существования. Гордитесь этим почетным званием, ибо за столь долгий срок из стен нашего университета вышло немало достойных и выдающихся людей. Они украсили нас своими деяниями, а потому мы не должны забывать их имен: Антонио де Лебриха — автор первой грамматики кастильского языка и учитель многих из вас, врач Арнальдо из Валенсии, писатели и поэты Хуан Руас, Мартин де Толедо, Фернандо де Рохас и другие.
