Баронесса Вревская: Роман-альбом - [45]
Неужели в самом деле Шувалов убил Долгорукова — и так-таки ничего ему не будет? Какие удивительные подробности печатаются о Потапове и об его сумасшествии в немецких журналах!
Сейчас получено известие, что Турция согласилась на шестимесячное перемирие. До того времени наш пыл пройдёт — а Турция всё-таки ничего не сделает — и всё останется по-старому.
Кстати, Вы ничего не слышали больше о моём приятеле Топорове? Он у Вас не был? Он не отвечает на мои письма. Он либо умер (что было бы очень грустно) — либо сердит на меня (что было бы непонятно, но правдоподобно). Соберите, милочка, справки.
Что делает Ваша прелестнейшая племянница? Поцелуйте её за меня и поклонитесь Вашей сестре и её мужу.
Все мои здешние здоровы. Я боюсь, мой роман Вам не понравится. Нежности мало.
Будьте здоровы и веселы. Целую Ваши ручки заочно вволю. На деле Вы всегда их у меня принимаете. Неужели Вы меня боитесь? Это было бы столь же лестно — сколь справедливо.
Душевно Вам преданный
Ив. Тургенев.
Ю. П. ВРЕВСКАЯ — И. С. ТУРГЕНЕВУ
25 октября 1876.
...Надеюсь, дорогой Иван Сергеевич, что рябчики мои дойдут благополучно и что Вы будете их кушать 28 октября.
Топоров отправлял посылку и утешал меня, что всё прибудет в исправности.
У нас снега изрядно в сопках и морозец порядочный. Приезжайте покататься на тройке.
Жму Ваши дорогие руки.
Ю. В.
И. С. ТУРГЕНЕВ — Ю. П. ВРЕВСКОЙ
Париж.
50, Rue de Douai.
Понедельник, 13-го/1 нояб. 1876.
Милая Юлия Петровна, двадцать рябчиков прибыло в совершенно свежем виде — и мы их ели с благодарностью и удовольствием — а я целую двадцать раз каждую из Ваших хороших рук и говорю Вам спасибо за память. В самый день моего рождения мы переехали из Буживаля сюда — и я теперь остаюсь здесь до нашего января — т. е. ещё два месяца с лишком — а там, если буду жив, отъявлюсь в Петербург, в самое время, когда выйдет мой роман, на который, по всей вероятности, обращено будет мало внимания — так как война — (сколько можно судить, неизбежная) займёт все умы. Мне будет очень приятно Вас увидеть и покататься с Вами на тройке.
Извините, что пишу так кратко: у меня сделалась подагрическая боль в правой руке — и мне не совсем удобно держать перо. Но всё-таки не могу никак признать Вас «смиренной» — и скорее нахожу в Вас гордыню. Но мы об этом ещё потолкуем.
А теперь вторично благодарю Вас и целую Ваши руки.
Преданный Вам
Ив. Тургенев.
Paris.
50, Rue de Douai.
Середа, 6-го дек./20-го нояб. 76.
Милая Юлия Петровна,
Спасибо за Вашу небольшую зелёненькую записочку — а то я уже думал, что Вы меня забыли среди треволнений, которые теперь Вас окружают. Только я одного Вашего слова не понимаю. Вы говорите о смиренном настроении петербургского общества: мне оно издали казалось противоположного свойства. Украсть — этак лучше. И дай Бог нашим смиренным героям в больших сапогах действительно выгнать турку и освободить братьев славян! Первый шаг уже сделан: Хлестакова-Черняева выгнали из Сербии. Может быть, и дальше пойдёт хорошо.
Я принуждён отложить мой приезд в Петербург до последних чисел января нашего стиля. Отчасти этому причиной Стасюлевич, который уговорил меня разрубить мой роман надвое — так что первая половина явится в январской книжке — а вторая в февральской. Я уже начал получать здесь корректурные листы. Не знаю, что такое я написал: критик «Отечественных записок» г-н Михайловский, как только начали ходить слухи о моём романе, обозвал меня «бездушнейшим человеком, который будет запускать свои неумелые пальцы в зияющие раны нового поколения!». Славно сказано! Но если у нас с января начнётся война, то, разумеется, на мой роман публика не обратит внимания. Ей будет не до того.
Скажите от меня Топорову (надеюсь, Вы видаетесь с ним) — что книгу, которую он желает, я привезу — и что благодарю его за присылку «Отечественных записок» (7-й №) и Макаровского Словаря.
Моё здоровье похрамывает — но пока не спотыкается. Несколько удивляет меня то, что Вы говорите о рубинштейновском «Демоне». В фортепьянной аранжировке он производит впечатление того, что немцы называют «Capell meistermusik»; Вас, вероятно, подкупают лермонтовские стихи да красивый голос Мельникова.
Я здесь веду совершенно отшельническую жизнь; хотелось бы покутить напоследях в Петербурге — но, вероятно, и там я так же добропорядочно и вяло буду вести себя.
А пока позволяю себе поцеловать Ваши руки и желаю Вам всего хорошего.
Ваш
Ив. Тургенев.
Ю. П. ВРЕВСКАЯ — И. С. ТУРГЕНЕВУ
8-го декабря 1876.
Дорогой Иван Сергеевич!
Благодарю, как и всегда, за Ваши дорогие для меня строки. Мы с Топоровым горюем, что отъезд из Парижа отложен до конца января. В феврале уже всегда тает, и после французской весны это не совсем удобно в отношении здоровья. Впрочем, в отношении морозов в этом году привольно, холода настали рано и, может быть, и продлятся. Топоров обедал у меня вчера и просил передать Вам, что Стасов, по слухам, очень хвалит «Новь»! Но что, по-видимому, никто, кроме Стасюлевича, его не читал; что касается до Михайловского «Отечественные записки», то он очень озлоблен и, кажется, приготовляется бранить. Все... ждут Вашего романа с большим нетерпением.
Книга посвящена жизни и деятельности М. М. Литвинова, члена партии с 1898 года, агента «Искры», соратника В. И. Ленина, видного советского дипломата и государственного деятеля. Она является итогом многолетних исследований автора, его работы в советских и зарубежных архивах. В книге приводятся ранее не публиковавшиеся документы, записи бесед автора с советскими дипломатами и партийными деятелями: А. И. Микояном, В. М. Молотовым, И. М. Майским, С. И. Араловым, секретарем В. И. Ленина Л. А. Фотиевой и другими.
В книге рассматривается история бурной политической карьеры диктатора Ирака, вступившего в конфронтацию со всем миром. Саддам Хусейн правит Ираком уже в течение 20 лет. Несмотря на две проигранные им войны и множество бед, которые он навлек на страну своей безрассудной политикой, режим Саддама силен и устойчив.Что способствовало возвышению Хусейна? Какие средства использует он в борьбе за свое политическое выживание? Почему он вступил в бессмысленную конфронтацию с мировым сообществом?Образ Саддама Хусейна рассматривается в контексте древней и современной истории Ближнего Востока, традиций, менталитета л национального характера арабов.Книга рассчитана на преподавателей и студентов исторических, философских и политологических специальностей, на всех, кто интересуется вопросами международных отношений и положением на Ближнем Востоке.
Вашем вниманию предлагается биографический роман о турецком писателе Намык Кемале (1840–1888). Кемаль был одним из организаторов тайного политического общества «новых османов», активным участником конституционного движения в Турции в 1860-70-х гг.Из серии «Жизнь замечательных людей». Иллюстрированное издание 1935 года. Орфография сохранена.Под псевдонимом В. Стамбулов писал Стамбулов (Броун) Виктор Осипович (1891–1955) – писатель, сотрудник посольств СССР в Турции и Франции.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу выдающегося советского писателя Героя Социалистического Труда Валентина Катаева включены его публицистические произведения разных лет» Это значительно дополненное издание вышедшей в 1962 году книги «Почти дневник». Оно состоит из трех разделов. Первый посвящен ленинской теме; второй содержит дневники, очерки и статьи, написанные начиная с 1920 года и до настоящего времени; третий раздел состоит из литературных портретов общественных и государственных деятелей и известных писателей.
Книга В.Носовой — жизнеописание замечательных русских танцовщиц Анны Павловой и Екатерины Гельцер. Представительницы двух хореографических школ (петербургской и московской), они удачно дополняют друг друга. Анна Павлова и Екатерина Гельцер — это и две артистические и человеческие судьбы.
Василий Васильевич II Тёмный был внуком Дмитрия Донского и получил московский стол по завещанию своего отца. Он был вынужден бороться со своими двоюродными братьями Дмитрием Шемякой и Василием Косым, которые не хотели признавать его законных прав на великое княжение. Но даже предательски ослеплённый, он не отказался от своего предназначения, мудрым правлением завоевав симпатии многих русских людей.Новый роман молодого писателя Евгения Сухова рассказывает о великом князе Московском Василии II Васильевиче, прозванном Тёмным.
Новый исторический роман известного российского писателя Бориса Васильева переносит читателей в первую половину XIII в., когда русские князья яростно боролись между собой за первенство, били немецких рыцарей, воевали и учились ладить с татарами. Его героями являются сын Всеволода Большое Гнездо Ярослав Всеволодович, его сын Александр Ярославич, прозванный Невским за победу, одержанную на Неве над шведами, его младший брат Андрей Ярославич, после ссоры со старшим братом бежавший в Швецию, и многие другие вымышленные и исторические лица.
Роман Раисы Иванченко «Гнев Перуна» представляет собой широкую панораму жизни Киевской Руси в последней трети XI — начале XII века. Центральное место в романе занимает фигура легендарного летописца Нестора.
Первый роман японской серии Н. Задорнова, рассказывающей об экспедиции адмирала Е.В.Путятина к берегам Японии. Николай Задорнов досконально изучил не только историю Дальнего Востока, но и историю русского флота.