Барон Ульрих. Чужие игры - [19]

— Привет Майк. — Печально вздохнул я, одна надежда, что эта встреча будет последней на сегодня.

— Слушай, я все тебя вчера хотел спросить, как мы добрались до столовой? — Он прокашлялся. — Представляешь, совершенно ничего не помню, все как в тумане!

— Может, съел что-то не то? — Изобразил я саму невинность.

— Не знаю. — Как-то печально произнес он. — Вообще ничего не помню. Да кстати слышал, сегодня будет наказание зеленых тряпочек?

— Нет, не слышал. — Задумчиво почесал я нос.

— Ну ты даешь! — Развеселился незримый Попкин. — Какой-то выскочка лекаришка, вчера под вечер оскорбил старосту третьего курса с огненного факультета! Ты представляешь? Жаль тебя не было, мы вчера с ребятами старшекурсниками ходили по этажу всячески гнобили этих зелено тряпочных.

— Зачем? — Признаюсь, был удивлен.

— Ну, как? — Опешил он. — Это ж правило, мы стихийники всегда на голову выше всех этих слабаков, вот они и должны нам, еду там подносить, ну или в прачечную вещи относить. Иначе ж как? Девчонки еще ладно, что с них возьмешь, а вот парни задохлики, тех надо в строгости держать. Это мне «старшеки» так сказали.

— Надо же, как интересно… — Произнес я, покидая уборную и миновав перегородку пройдя в купальню. Мне вдруг подумалось, как поведет себя Попкин когда, наконец, до него дойдет что я не стихийник, а лекаришка да притом тот самый выскочка? Парень до сих пор не видел моей мантии, а по своему скудоумию даже помыслить не может, что мальчик может не желать быть великим воителем и пострелятелем молний. Нет, возможно, будь я в реальности его погодкой, все скорей всего именно так бы и случилось, но я другой и возможно в этом то вся загвоздка. Нет не подумайте о семи пядях во лбу и пофыркивании вроде, плавали знаем, просто такой склад характера, такой склад знаний за плечами. Я далек от пацифизма и признаю свои грешки и темную сторону, без которой увы не обходиться ни одно живое существо, но меж тем стараюсь уловить гармонию в себе, не заставлять себя делать отвратное своей натуре, тобишь не насиловать себя. Правда это не всегда получаеться, так уж устроена жизнь мы порой не властны над обстоятельствами, однако же и напрямую, пардон за мой франсе, дрочить судьбу и свои нервы не хочу. Кто может сказать, чисто положа руку на сердце, что находиться там и в том времени, где бы хотел быть? Кто может сказать что занимается любимым делом?

— Слушай, может вместе, пойдем на дуэльную площадку? — За моей спиной нарисовался Майк, проходя к деревянным тазикам и начиная обильно плескать водой себе в лицо.

Купальня напоминала каменный грот, где из стены била струя воды, по каналу исчезая где-то ниже в дренаже, а общим дополнением служили деревянные бадьи и тазики, в которые надлежало зачерпывать порционно водичку.

Не густо, нет конечно для окружающей действительности наверно передовые технологии, однако же мой Лисий куда как милее в этом плане.

— Мы еще не решили. — Улыбнулся я вспомнив про белокурый подарок поджидающий меня в комнате и так же начиная плескаться в одном из тазов.

— Мы? — Парень с подозрением огляделся по сторонам.

— Ну да. — Я с блаженством погрузил голову прямо в отводной канал, чувствуя холод и свежесть бегущей воды, а так же как течение шевелит мои волосы.

— А с кем ты пойдешь? — Спросил он, дождавшись, когда я вынырну.

— Ее зовут Анабель. — Не сбавляя оборотов, я зачерпнул воды, обливая ей тело.

— Девушка? — Он нахмурился. — Лекарша? Ты что Ульрих решил дружить с изгоями? Не советую, их судьба быть не удел от денег и славы, мне еще мой учитель говорил, что единицы из них в состоянии занять хоть какое-то место в обществе. Что их ждет в будущем? Да ровным счетом ничего, либо припишут, к какому ни будь дому терпимости, либо же до конца дней торговать лягушками, сушенными на рынке, да с всякими немощными возиться.

М-да уж, перспективка вырисовывалась плачевная. Что ж тут поделаешь, если на дворе дикие времена? Тут нет общественной медицины, тут если заболел, крутись как хочешь, государству до этого дела нет, собственно никому до этого дела нет, а следовательно и те кто ушел в медицину, считай, ушли в никуда, в пустоту, в прямом смысле предоставленные себе самим и гарантом их успешности не могут даже послужить их дипломы и способности. Да, жить хочется всем, да жить хочется всем без боли, но вот лекарю на одной благотворительности не прожить. Лекарь он ведь тоже живой человек, ему хочется вкусно есть, сладко спать, иметь крышу над головой. Все мы по жизни не раз и не два кричали, мол посмотрите какие они твари бессердечные, вы только поглядите на них, мы тут корчимся умираем, а они денег хотят! Было дело? Ну а как же, конечно было, будет и еще не раз, потому как, пока еще не придумали волшебной кастрюли, которую раз и напялил на голову, когда она заболит, и все как рукой сняло.

В этом вопросе нужно немного проявить понимания, заметьте не оправдания, а понимания. Оправдываться тут не кому и не перед кем, а вот понять нужно. В бытность помоложе, когда еще уши не пухли от кухонных разговоров о великом и нетленном, мне один старый дед, тоже терапевт, затравил старинную толи байку, толи притчу о великом чудотворце, которую я в том или ином виде, часто встречал в разных сказках, многих народов, суть которой сводилась к простейшему, а именно пониманию.