Барон Серж де Сангре. Книга 2 - [2]

Ахолия же, на воду был скуп. Здесь ее добывали из глубоких колодцев, уходивших вниз, в прокаленную почву, сухую глину и камень на пять, десять и даже пятнадцать лиг. Из самых глубоких скважин драгоценную влагу поднимали наверх с помощью мощных насосов, позволить которые себе могли только самые богатые и влиятельные плантаторы. Из более мелких, по старинке – хитроумным устройством, напоминавшим огромный винт, но и это устройство требовало свою толику энергии, пусть и не в таком количестве как насосы, так что и это, одно из древнейших изобретений человечества, было по карману далеко не всем. В основном же, на Трузанде, для подъема воды наверх, использовали рабов, а самые бедные плантаторы животных.

Вода, чистая и холодная, нагревалась в бассейнах, облицованных камнем. Потом неторопливо текла по сотням проложенных труб, к сложнейшей системе, чем-то похожей на систему капельного полива, подведённой к каждому дереву, орошая пальмовые рощи. Деревья шакри никогда не испытывали сильной жажды, им требовалось не так уж много влаги, но поступать она должна была непрерывно и равномерно. И, чтобы светлые струи никогда не иссякали, сотни быков, мулов и рабов, день за днем кружились у подъемных воротов, утаптывая копытами почву до каменной твердости. Сотни бессловесных животных, тысячи людей – рабов, такие же бессловесный, и бесправные, как и четвероногие твари. Но теперь, с приходом гарудцев, и этой, дармовой рабочей силе, пришел конец, а вазари требует со своих подданных все больше и больше.

Подняв тучу песка, к «приемному дому» вазари подкатил небольшой возок, запряженный сразу парой злых жеребцов, через несколько секунд, когда поднятый в воздух песок осел, открылась небольшая резная дверка возка. Не торопясь, показывая досужим зевакам свою значимость и демонстрируя свое богатство, из возка вылез немолодой мужчина и важно шествуя направился к высоким воротам «дома приемов». Миновав стражей с окладистыми, завитыми в кольца бородами, закованных в доспехи, с черными мечами на поясе и небольшими круглыми щитами в руках, мужчина ступил на ровные каменные плиты широкого прохода, тянувшегося в глубь дворцового комплекса. Высокие, изготовленные «под старину» и окованные бронзой двери, неслышно распахнулись перед ним, большой покой, убранный багровыми коврами, ярко освещенный, казался пустым и наполненным лишь струйками благовонного дыма. Из-за тяжелой портьеры, тихо звеня серебряными колокольчиками, закрепленными на тонких цепочках, обвивающих руки и ноги, вышла молодая девушка. Поклонившись, она произнесла, тихим, грудным голосом:

– Господин ждет вас, эменди.

– Видать совсем поиздержался вазари, раз вынужден посылать в качестве сопровождения одну из своих наложниц. – подумал про себя мужчина. Подумал, но в слух ничего не сказал, лишь слегка кивнул головой.

Девушка, как будто прочитала мысли, повела посетителя окружным путем, через многочисленные комнаты и залы дворца. Демонстрируя ему тем самым, богатство своего хозяина. Наконец, самолично распахнув перед мужчиной резные двери, она поклонилась и бесшумно исчезла за портьерой. Тяжело вздохнув, мужчина шагнул вперед. Десяток шагов и вот,

перед ним, на небольшом возвышении, сидят трое мужчин, уже преклонных лет, не потерявшие, однако, ни живости, ни силы. В центре, в большом деревянном кресле, богато украшенном резьбой, расположился сам светлейший вазари Исмигал, владыка Ахолии, крепкий, лет пятидесяти мужчина, в тканом золотом халате до пят, с тонкими чертами лица, иссини черной шевелюрой и густыми, почти сросшимися бровями и крючковатым носом истинного сельджинца и чуть седой, квадратной бородой, спускавшейся до середины груди. Борода была тщательно ухожена и, согласно обычаю, завита в тугие кольца, из-под нее выглядывала массивная золотая цепь.

Слева от повелителя, на широком стуле без спинки, устроился доблестный Мусафар, военачальник, «водитель тысячи аскеров», командир личной гвардии вазари. Он казался зеркальным отражением своего хозяина, такие же тонкие черты, та же квадратная борода, темные глаза под густыми широкими бровями. Титулы его вполне соответствовали действительности, ибо воителем он был опытным, удачливым и отважным, правда, аскеров под его рукой было не десять сотен, а только семь десятков. Но и этого, с учетом наличия гарудского гарнизона, вполне хватало, чтобы обеспечить безопасность вазари. Справа от светлейшего вазари, на большой кожаной подушке, замер предусмотрительный Типаи, ведавший на Трузанде, налогами, казной, состоянием каналов и дорог, рощами пальмы шакри. Он был родным братом вазари и самым его преданным помощником.

– Садись, достопочтимый Саккар. – вазари махнул рукой в сторону большой расшитой подушки, лежащей возле низенького столика, уставленного парой десятков всевозможных блюд, тарелок, кувшинов и бутылок. Ножки кресла вазари, вырезанные в форме львиных лап, чуть скрипнули, когда он махнул рукой.

Мужчина осторожно опустился на подушку. Перед этими тремя людьми, каждый из которых был лишь чуть старше его самого, Саккар с особой остротой ощущал свою, мнимую, молодость и неопытность.