Барон по призванию. Путь дворянина - [66]

Дворянин чувствовал, что нечто темное преследует его с самого начала путешествия, с того самого дня, как он покинул Кронфест. Инстинкт самосохранения подсказывал ему, что нужно оставаться в группе, чтобы привлекать к себе как можно меньше внимания, но боевой опыт и честь старой закалки говорили обратное: зачем подвергать опасности столько людей, когда и так понятно, что демон преследует конкретную цель, а вольферы на его фоне не так страшны. Нужно было срочно принимать меры.

Впереди появилась развилка, ведущая с большака на север, и барон, не до конца отдавая себе отчет в собственных действиях, свернул. В последний момент Лиам заметил, что кто-то выбился из строя, и оглянулся. Силуэт Рейнера в развевающемся бедняцком плаще, стоящего на козлах с поводьями в руках, отпечатался в душе у праведного наемника на всю жизнь. Скоро он понял, что хищники бросили погоню и ушли, измученные битвой, а за удаляющейся разбитой телегой размашистыми шагами гналась только огромная, зубастая, страшная, как сам Фердербен, тварь.

Старший наемник движением руки приказал каравану остановиться. Лошади в мыле, тяжело дыша, прекратили движение, и все устремили взгляды на облако пыли.

– Мы с Камусом идем за ними! Галь, ты останешься здесь за главного. Веди караван к большаку и найди место для стоянки! Мы догоним.

Отдав все необходимые распоряжения, Лиам повязал колчан со стрелами на пояс, повесил на плечо короткий лук и пустил скакуна галопом, не жалея.

Тем временем лошади Рейнера преодолели лесополосу, закрывающую горизонт со стороны главной дороги, и выехали на открытую местность. Слева у рощи возвышалась старая деревянная дозорная башня вековой давности, а справа пожелтевший к осени холм. Барон окинул взглядом открывшуюся ему картину. Его холодный разум всегда смотрел даже на самые прекрасные пейзажи сквозь призму стратегии и маневренной тактики, но тогда он на мгновение подумал: «Ну и вид».

Скакуны начинали сдавать. Дыхание лошадей стало хриплым и натужным. Было ясно, что скоро монстр нагонит беглецов, и тогда уже не спастись. Можно попробовать съехать к лесу, где чудовищу сложнее вести бой среди деревьев, но едва ли есть шанс против такой махины.

Перед тем как демон догнал повозку и изо всех сил ударил по ней снизу вверх, раскидывая во все стороны щепки, Северин успел заметить, как с холма спускаются шестеро кавалеристов в черных плащах с красными полосами.

Заржали лошади, раздался треск, и барон потерял точку опоры. Неожиданно небо оказалось под ногами, а желтая трава над головой. Через несколько ударов сердца земля начала стремительно приближаться, и Рей ударился о нее всем телом. В глазах помутнело – ни вдохнуть, ни выдохнуть, руки и ноги не слушаются.

– За короля! За Фестунг! Смерть нам воля! – Эдван выкинул вперед руку с мечом. Всадники ответили ему единогласным боевым ревом.

Верховые разделились на две группы, нацелились на монстра, все внимание которого было поглощено повозкой. Первые два кавалериста ударили монстра мечами, воспользовавшись эффектом неожиданности, следующие двое атаковали копьями, но реакции чудовища хватило на то, чтобы увернуться и снять одного из всадников со скакуна. Служивый тотчас отдал душу святой Мидре. Следующими удар должны были наносить Эдван и пятый солдат. Осознав, что больше противника врасплох не застать, Эдван привстал на стременах и кинул свое копье вперед, не попав в цель, но отвлекая чудище в очередной раз и тем самым спасая своего человека от неминуемой гибели. Пятый кавалерист, в свою очередь, не упустил возможности всадить острие демону в бок.

Монстр закричал всеми своими пронзающими душу голосами и выдернул копье из ребер. Трое всадников, избежавших смерти при первом заходе, уже развернулись и приготовились ко второму. Двое, у которых еще остались копья, пошли в лобовую, а тот, у которого остался лишь меч, готовился напасть с фланга. Эдван тоже не бездействовал. Развернув лошадь, младший агент заходил монстру за спину. В руке «коршуна» мелькнула искра, потом еще одна, еще, пока на ладони парня не появился язык пламени. Пришло время для выданной магической вещицы, которую он получил в Кронфесте перед выездом.

Тем временем двое копейщиков сошлись с чудовищем вплотную, и монстр вдруг совершил невероятный трюк: подпрыгнув на высоту пятнадцати футов и, сделав кувырок, схватил одного из верховых за шлем и размазал воина о землю. Третий конник, заходивший с фланга, тут же потерял преимущество: монстр мощным ударом снес его вместе с лошадью.

Теперь подоспел Эдван. Пламя в его руке задергалось, зашевелилось, а потом, словно змея, длинная и тонкая, бросилось на ужасного демона, обвивая петлей его руки и шею. Желтая от высокой температуры нить, словно живая, не позволяла монстру шевельнуться, и тому оставалось только кричать, выть и беспомощно мотать головой в облаке дыма и запахе жженой плоти.

– Рейнер, поднимайся. У нас есть еще возможность свалить. – Быстроног отвесил товарищу пощечину, и тот пришел в себя. Боль все не утихала, но хотя бы рассудок выплыл из забытья. Мысли снова зашевелились в седеющей голове барона, и мужчина кое-как поднялся на четвереньки.