Барон-дракон - [62]

Вероника, доведенная появлением врагини до иступления, рванулась из импровизированных оков и вывернула таки железную скобу.

Вадим был не мальчик, но муж, однако такой женской драки видеть еще не приходилось. Они сцепились как две кошки. Даже видавшие виды вахтовики расступились. Галина отбивалась молча. Зато, Вероника материлась и кляла ее на все лады. Локти, ногти, зубы… крылья ноги и хвосты. Все смешалось в мгновенном и неистовом вихре.

Вадим в первый момент оторопел. Но уже через секунду кинулся разнимать женщин. Естественно огреб, но не остановился, пока не отодрал одну от другой. В руках оказалась надоедливая блядь. Лучше бы комендантша, но выбирать не приходилось.

— Уходи, - крикнул он Галине. - Я ее подержу. Не видишь, они взбесились.

— Тварь! - надрывалась в это время Вероника. - Мужики, это она подговорила

Кольку. Паскуда!

Черт его знает, что там у них произошло. Брань явно имела под собой материальную подоплеку. Кроме страха наказания и полового инстинкта работягами двигал материальный интерес. На крик они загудели, заклубились и уже без оглядки пошли в наступление. Вероникой же и пришлось отбиваться. Не обессудьте, мадам, не хотел, само получилось.

Ростом Ангарского Бог не обидел, длинной рук, а главное силой тоже. Перехватив извивающуюся и царапающуюся женщину поперек тела, он в броске буквально распорол толпу на две части, бросимл девку, догнал Галину и уже вместе с ней рванул по коридору.

Они мчались по направлению к складу. Галинина резиденция осталась в другом конце коридора, можно сказать, в руках врага. Но склад - еще лучше. Помещение имело непрогораемо-непробиваемо-несворачиваемую дверь. Хорошо, что Галина не замкнула ее как положено на три замки и железную поперечину. Один поворот ключа, и они оказались в безопасности. Главное, Вадим успел захлопнуть дверь, а

Галя задвинуть массивный внутренний засов. Не иначе, тот, кто сей засов придумал, был хорошо осведомлен о местных нравах. Знал товарищ, что администрации время от времени приспеет нужда, ховаться от гегемона в надежном месте.

С той стороны накатило камнепадом. В дверь колотили руками, ногами и прочими подручными средствами. От отсутствия взаимности зверели и колотили еще сильнее, пока не выдохлись естественным путем. Благо стальная плита толщиной в палец, обтянутая с внутренней стороны дернитом, практически не пропускала звуков человеческой речи. От грохота и так уши закладывало. Дольше всех у неприступной твердыни задержалась Вероника. Вадим определил это по относительно легким толчкам. Да и отдельные слова стало возможным разобрать.

— Так и убиться можно, - кивнул Ангарский на дверь.

— Лучше бы башкой колотилась, - прошипела Галина.

В ответ с той стороны последовала серия ударов на уровне головы. Похоже,

Вероника скинула сапог и долбила теперь им. Сколько же в ней злости! Попадись такой, на куски разорвет. Не врали очевидцы про " подвиги" дамочек из ВЧК.

Пытали, говорят, не хуже мужиков, зато азартнее.

Но все имеет конец. Не в раз и не по доброй воле, но Вероника покинула поле боя. Ее оттащили. Она упиралась, не желая отступать. Ее сначала попытались увести силой, потом уговорили. И пошли они в даль, воркуя. Два мужских голоса и один женский отдалялись, отдалялись пока совсем не пропали.

— Как будем выбираться? - поинтересовался Вадим.

— Ни как.

— Что, вообще?

— До завтра не получится. Утром придут вахтовые автобусы. Те, кто работает по месяцу, уедут.

— Есть и другие?

— Конечно. Месяца по три тут сидят. Им просыпаться и собираться без надобности. Эти только к понедельнику маленько очухаются.

— Как вы тут с ними раньше-то справлялись?

— Думаешь, я первый раз в складе отсиживаюсь? И в конторе приходилось прятаться. В последнее время вроде чуть присмирели. Черт принес Верку на месторождение. Я ее добром предупреждала, грозила, стращала. Ей все - мимо.

Мужиков между собой стравливает и тешится. Сволочь!

— Да и хрен с ней. Отсидимся. Завтра она уедет - наступят мир и благодать.

— Откуда бы им взяться? Николай такую кашу заварил, расхлебать бы без мордобоя.

— Мордобой вроде уже случился?

— Это - семечки. Они хоть и пьяные, но сообразили, что до него не доходит. Его сейчас можно под трактор положить, не шелохнется. Сами же поили…

— А в чем собственно дело? Я, признаться, не понял, из-за чего началась разборка?

За разговором они переместились в глубь довольно прохладного помещения. Если коротать тут ночь, вполне реально к утру превратиться в сосульку. Но все оказалось не так страшно. Лавируя между тюками и ящиками, они добрались до небольшого закутка, задернутого плотной дернитной шторой. Тут имелось все, что нужно для короткой осады: лежанка, толстая стопка одеял, заваленный консервами столик и, наконец, колорифер. Хотя, толку от него: машинка маленькая, помещение огромное.

Занавеска, конечно, придержит тепло, но его все равно будет катастрофически мало.

— Что все-таки произошло? - вернулся к разговору Вадим.

— Сегодня давали получку. Николай должен был подписать ведомость, только после этого выдают деньги. Механики его подняли, отвели, вернее, отнесли, поставили перед ведомостью…