Бард - [25]
– Боб! – заорал я, выхватывая одновременно меч и кинжал и принимая боевую стойку. Бросив быстрый взгляд в сторону своего товарища, я увидел, что у него дела обстоят еще хуже – из-за «лошадиной головы» выскочил еще один ящер, совсем немногим мельче первого, темно-зеленого окраса и тоже в доспехах. Оскаленная его морда была уже в двух-трех шагах от Боба.
А дальше произошло почти невероятное. Так же как во дворе академии, Боб стремительно и плавно скользнул в сторону, уходя от оскаленной пасти ящера, зубы рептилии звонко клацнули в воздухе. Затем гигант-молотобоец, издав громкий звук «х-ха!» на выдохе, прямо с плеча махнул молотом, со всей своей недюжинной силой опуская его на закованную в броню голову ящера. В воздухе поплыл гулкий звон, словно бы голова зверя под пластиной была пуста. Резко остановившись, ящер замотал головой, попятился и, издав протяжный не то рев, не то стон, опустился на задние лапы, а затем завалился на бок.
Все произошедшее приковало мой взгляд на две-три секунды, не более, но когда я обернулся, атакующий меня ящер был прямо передо мной. Я вскинул руку с мечом, намереваясь воткнуть его зверю в глотку, но тут над каменистым плато раздался протяжный свист. Ящер передо мной застыл как вкопанный, пристально глядя мне в глаза. Налитый кровью взгляд животного вызывал невольную дрожь, но я не отводил глаз, гоня прочь всякие мысли о возможных финтах, уходах или бегстве. «Нет, – думал я, – только открытый бой. Пусть ты откусишь мне руку, тварь, но я вгоню тебе в глотку меч по самый пищевод!»
– А ну, пошел вон отсюда! – раздалось сбоку, и, скосив глаза, я увидел Боба, летящего ко мне стремительными прыжками и грозно размахивающего кувалдой. Ящер тоже скосил на молотобойца глаза, а затем попятился на шаг назад. Боб с молотом в руках приближался, и ящер отступил еще на два шага. Загородив меня своим телом, Боб встал перед ящером и, показав ему огромный молот, спросил:
– Во, видел? Только шаг сделай ко мне, я тебе все зубы вышибу, варан-переросток!
Зверь, вытянув вперед шею и пригнув голову к земле, недовольно заревел.
– Впервые в жизни вижу, чтобы человек остановил ящера, – вдруг раздался голос справа, с той стороны, где остался оглушенный Бобом зверь. Разом повернув головы, мы увидели рядом с мотающим головой ящером всадника. Это был темный эльф на очень крупном багрово-красном ящере, закованном в красную же, в тон его шкуре, броню. Насколько я понимал, это означало, что животное не продается и не сдается в аренду; оно служит вырастившему его эльфу, как его собственное продолжение, как часть его «я». Эльф был невысок и худощав, как и большинство эльфов, – в книгах бардов было написано, что такая конституция, а также особое питание продлевают срок жизни эльфов до ста двадцати – ста пятидесяти лет, – но сложен атлетически, подтянут и как-то невнятно опасен. Хотя в данный момент он сидел на своем звере, не проявляя никакой враждебности, несколько даже расслабленно. Только глаза его – цепкие черные глаза, прямо-таки горящие на бледном лице подземного жителя, – ощупывали нас с головы до ног. Одет он был в кожаную, клепанную стальными чешуйками, броню, в руке сжимал рукоять прямого эльфийского меча, и кроме того, с обеих сторон к поясу эльфа было прикреплено еще три разных клинка – что-то похожее на изогнутый ятаган, охотничий кинжал и легкий, возможно, метательный нож. К седлу со спинкой (именно со спинкой, поскольку удержаться в седле иной конструкции на ящере, бегущем на задних лапах, представлялось почти невозможным) был прикреплен довольно массивный, даже грубоватый арбалет необычной конструкции. Я еще подумал, что скорее всего это орочья работа, и меня это удивило – взаимная неприязнь между эльфами и орками давно стала притчей во языцех. Узкое, бледное и жесткое лицо эльфа не выражало враждебности и, казалось, не выражало вообще ничего, кроме, может быть, суровой сосредоточенности. И естественно, верхние края его ушей были заострены.
– Ты меня удивил, юный воин, – обращаясь к Бобу, сказал эльф. – Видимо, я знаю о ящерах гораздо меньше, чем думал ранее.
– Я не воин, – исподлобья глядя на эльфа, ответил гигант-молотобоец своим самым суровым голосом. – Я подмастерье кузнеца.
– Не может быть! – сказал эльф, и губы его дрогнули в подобии улыбки; похоже, суровый голос Боба не произвел на него впечатления. – Я не мог так сильно ошибиться, – заявил всадник и, прищурившись, впился глазами в фигуру Боба, словно бы пытаясь разглядеть на нем некое невидимое клеймо с указанием его Предназначения. – Нет, ты воин, – через пару секунд подвел он итог своим изысканиям, – хотя, возможно, еще и сам не знаешь об этом. Итак, юный воин и… – взгляд эльфа переместился на меня, и я буквально кожей ощутил, как этот странный всадник вглядывается в мое лицо, – …и юный бард. Пройдоха Тибо послал вместо себя двоих юношей, – сделал вывод темный эльф. И добавил: – Что ж, на человека, который начинал карманным воришкой в Регентролле, это очень похоже.
Затем, легко спрыгнув с ящера, темный эльф, не повышая голоса, подозвал зверя, все еще стоявшего прямо перед нами:
Однажды с небес упал человек, обладающий многими знаниями и способный управлять светом. Он способен спасти увядающий мир от напасти Теней, монстров, приходящих с закатом солнца. Все ждут от него именно этого. Но всегда есть одно «но» — этот человек утверждает, что он не должен быть здесь, что ещё слишком рано. А может, уже поздно?
Новогодний подарок))) Зимняя северная сказка по мотивам легенд и преданий жителей Крайнего Севера и Дальнего Востока. В стойбище около Круглого озера умирал старый шаман… Текст под редакцией М. Ровной.
В чудеса нужно верить… но не всегда им можно доверять. Если тебе приоткрылась дверь в этот тайный мир, подумай как следует, прежде чем идти туда. Ведь выхода из того мира может и не быть.
Жизнь Алекса меняется, когда его начинают преследовать постоянные обмороки и провалы в памяти. В это время в Нью-Полисе люди подвергаются атакам Тёмного мира. Его обитатели вернулись через века, чтобы отомстить Земле за изгнание. Тёмному миру противостоит Йеллоу — воин Жёлтого мира, планеты в Альтернативном Пространстве. Алекс понимает, что Йеллоу — это он и ищет других воинов. Осталось только вспомнить, кто есть кто.
Рассказ про то, как во времена, когда драконы правили эльфами и людьми, зародилась любовь между эльфом, который был подданным дракона и плененной эльфийкой, которая не хотела жить под властью драконов. Рассказ входит в антологию «Королевства Эльфов» («Realms of the Elves»), изданную в 2006 г. Редактор: Филип Этанс.
И весёлое ж место — Берендеево царство! Стоял тут славный град Сволочь на реке Сволочь, в просторечии — Сволочь-на-Сволочи, на который, сказывают, в оны годы свалилось красно солнышко, а уж всех ли непотребных сволочан оно спалило, то неведомо… Плывут тут ладьи из варяг в греки да из грек в варяги по речке Вытекла… Сияет тут красой молодецкой ясный сокол Докука, и по любви сердечной готова за ним хоть в Явь, хоть в Навь ягодка спелая — боярышня Шалава Непутятична…Одна беда: солнышко светлое, катавшееся по небу справно и в срок, вдруг ни с того ни с сего осерчало на берендеев — и вставать изволит не вспозаранку, и греть-то абы как.
Лучших из лучших призывает Ладожский Князь в свою дружину. Из далеких селений спешат на его зов избранные. Но полон путь опасностей и неведомых страхов – лесные и водяные духи, нечисть и оборотни заступают дорогу отважным избранникам Князя. Далеко, за грань реальною, за кромку мира уходят герои, чтобы отобрать жертву у всесильного и безжалостного Триглава. Есть ли что-то на свете, чего не одолеют бесстрашные витязи Белеса? Все осилит отважное и любящее сердце, когда впереди его ждет светлая ЛАДОГА.
В этом мире на равных сосуществуют эльфы, орки, вампиры, оборотни, люди, рожденные в нем, – и люди, занесенные в него из далекого будущего.Здесь воюют беспрерывно, а ненавидят с наслаждением и со вкусом – северные земли напирают на южные, люди и оборотни грызутся, как одержимые, а представители Старших народов плетут хитрые интриги, намереваясь поставить, наконец, на место представителей народов Младших.Здесь начинается история лихого парня по прозвищу Квазимодо – бродяги, авантюриста, непревзойденного бойца и ловкого вора.
Они приходили с моря, воины, не знавшие ни жалости, ни страха смерти. Пестрые паруса их драккаров заметны были издалека. И когда такой парус поднимался над горизонтом, жители прибрежных селений в страхе бежали, спасая свою жизнь. Об их отваге, мужестве, жестокости и ярости ходили легенды. Они жили войной и ради войны. Их хранили суровые асы. Им помогали светлые альвы и темные йотуны. Их души уносили с поля боя златокосые валькирии. Их называли героями и варварами, пиратами и волками Севера. Но сами они звали себя — Викинги.