Барак Обама. Уроки лидерства - [76]

Если человек совершил ошибку и честно это признал, то иногда надо сделать следующий шаг и встретиться с

людьми, которых могли задеть ваши действия. Обама поступил так в июле 2009 года. Темнокожий профессор Гарвардского университета Генри Лупе Гейтс был арестован в его собственном доме в Кембридже (штат Массачусетс) офицером полиции Джимом Кроули. Обама прокомментировал эту историю, заявив, что «полиция действовала глупо». Это подняло волну негодования в прессе, и Обаме пришлось успокаивать общественное мнение. На одном из брифингов пресс-секретаря Белого дома Роберта Гиббса Обама выступил с импровизированной речью:

Если хочешь, чтобы работа была сделана хорошо, делай ее сам. (Смех в аудитории.)

Я хочу обратиться непосредственно к вам, друзья, поскольку за полтора последних дня вокруг инцидента в Кембридже возникло множество слухов и сплетен.

Я только что говорил с сержантом Джимом Кроули, сыгравшим немалую роль в этой истории. И хочу сказать, что у меня сложилось о нем впечатление, как о прекрасном офицере и хорошем человеке. Поскольку вокруг этой истории продолжает нагнетаться напряжение — и я тоже приложил к этому руку, — то хотел бы заявить, что, неудачно выразившись, я невольно создал впечатление, что отношусь без должного уважения к полиции Кембриджа.

Мне стоило бы подбирать слова более тщательно. Об этом я сказал сержанту Кроули.

Я по-прежнему считаю, что доставка профессора Гейтса в участок в создавшейся ситуации была чрезмерным действием.

Я также считаю, что и профессор Гейтс излишне бурно выразил свое возмущение. Два хороших человека оказались в ситуации, из которой ни один из них не смог найти достойного выхода.

Думаю, тот факт, что этот инцидент привлек к себе столько внимания, говорит о чувствительности американского общества к подобного рода проблемам. Поэтому считаю, что неудачно выразился, говоря об этом инциденте, особенно с учетом того, что мои слова подогрели истерию в средствах массовой информации.

Поэтому хотелось бы, чтобы все мы сделали шаг назад и постарались понять, что два порядочных человека не имели намерения искажать факты, но, как я уже говорил на пресс-конференции, афроамериканцы очень чувствительны к таким ситуациям отчасти из-за нашей истории и проблем прошлого. Даже если речь идет об офицере полиции, умеющем вести себя в ситуациях, где могут возникнуть расовые противоречия, отношения между полицией и афроамериканским сообществом иногда омрачены взаимным непониманием.

Но, я надеюсь, все мы извлечем из этой истории полезный урок. Не будем нагнетать эмоции, а прислушаемся друг к другу и направим усилия на поиск путей улучшения отношений между полицейскими офицерами и представителями национальных меньшинств. Вместо обмена обвинениями мы могли бы уделить больше внимания поиску того, что нас объединяет. Богу известно, как мы нуждаемся в этом — возможно, вы заметили, что последние два дня мы были заняты обсуждением этого инцидента и забыли о проблемах здравоохранения. (Смех в аудитории.)

Я не хотел бы сейчас углубляться в обсуждение проблем здравоохранения, но обещаю, что на следующей неделе обязательно к ним вернусь. Хотелось бы обратить ваше внимание еще на один — последний! —момент. Кое-кто говорит, что президент вообще не должен вмешиваться в подобные вопросы, поскольку они носят местный характер. Вот с этим я совершенно не согласен. Тот факт, что местная проблема приобрела такой масштаб, говорит о чувствительности расовых проблем для нашей страны. Неважно, белый я или черный, но комментарии по этому поводу и попытка конструктивно решить ситуацию являются частью моих обязанностей.

В завершение рассказа о моем разговоре с сержантом Кроули хотел бы сообщить, что он, я и профессор Гейтс собираемся как-нибудь выпить пива здесь, в Белом доме. Не знаю, подобрали ли уже мои помощники удобное время для этой встречи, но уверен, что мы сумеем договориться.

Сержант Кроули также поинтересовался, нельзя ли убрать прессу с лужайки перед его домом. (Смех.) Я сообщил, что не могу убрать прессу даже с моей собственной лужайки. (Смех.) Он заметил, что моя лужайка гораздо больше чем его. (Смех.) Но если кто-то из присутствующих имеет отношение к бостонским и общенациональным средствам массовой информации, то сержант Кроули будет очень признателен, если вы перестанете вытаптывать его лужайку.

Вот и все. Спасибо, ребята.

На примере этого выступления можно ознакомиться с фирменным стилем Обамы. Он выбрал правильный тон; сразу же овладел вниманием аудитории, появившись неожиданно. Он выбрал также правильный язык тела: вошел в комнату с решительным видом и серьезным, почти грустным, выражением лица, подчеркивавшим важность темы, о которой собирался говорить.

Обама помнил о своих целях. В частности, он хотел изменить тональность обсуждения инцидента в прессе, сделав его более конструктивным; уточнить, что и сержант Кроули, и профессор Гейтс — порядочные люди (они оба попали под огонь критики после ареста Гейтса); подтвердить наличие расовых проблем и выразить убеждение в том, что проблема достаточно серьезна, чтобы стать предметом президентских комментариев; завершить выступление на веселой ноте, показав, что инцидент может стать уроком для всех; стимулировать продвижение к взаимопониманию и единству в США.