Барабаны Перна - [61]

Согреваемый сонным теплом сладко дремавшей королевы, Пьемур нарвал жесткой травы и кое-как сплел мешок, чтобы нести мясо. Теперь им с Фарли хватит пропитания на несколько дней, только лучше бы изжарить — тогда мясо не так быстро испортится от жары.

Шагая на северо-запад, в сторону берега, он собирал сухую траву и веточки, чтобы развести костер. И вдруг увидел слева, за поредевшими деревьями, блеск водной глади. Мальчик удивленно застыл на месте — что такое? Не мог же он так ошибиться в направлении?.. Может быть, это озеро?

Продравшись через подлесок, он вышел на невысокий пригорок. Впереди расстилались заливные луга; они тянулись от самого леса волнистой зеленой равниной, кое-где усеянной темными кудрявыми кустами. Луга продолжались и за большой рекой, которая, постепенно расширяясь, должно быть, впадала в море, там где горизонт застилала знойная белесая дымка. Ветерок, принесший странно знакомый терпкий запах, осушил пот с лица Пьемура. Щурясь от яркого солнца, мальчик увидел стада, пасущиеся на сочной траве по обоим берегам реки. А ведь только вчера здесь падали Нити, и не было ни единого дракона, чтобы помешать смертоносным тварям зарыться в землю и уничтожить всю растительность. В замешательстве он подцепил палкой куст травы — с корней посыпались серые червячки. Пьемур преисполнился уважением к этим крошечным существам, которые сумели в одиночку отстоять такое огромное пространство от нашествия прожорливых Нитей. А мерзавцы Древние даже не удосужились во время вчерашнего Падения вылезти из своего Вейра. Какие же они после этого всадники? Правильно сделали Ф'лар с Лессой, что сослали их сюда, на Южный, где малюсенькие червячки делают за них всю работу. А ведь он мог запросто погибнуть во время Падения — и все из-за того, что вокруг не было ни единого всадника, чтобы его спасти! Правда, Пьемур самодовольно признал, что он и без посторонней помощи вполне сумел выйти из положения.

Мальчик взглянул на водную гладь и увидел рябь быстрого течения, стремящегося в сторону моря. Здесь у него будет и пресная вода, и защита от Нитей. Стоящий за спиной лес обеспечит свежими фруктами и клубнями, а обитатели лугов — мясом для Фарли. Значит, можно не возвращаться обратно к морю. Он останется здесь, пока Фарли не умерит свой младенческий аппетит. Тогда, пожалуй, он отправится в Южный холд. При известной осторожности он сумеет избежать встречи с Древними до той поры, пока не доберется до того холдера… как там его? — Пьемур был уверен, что слышал от Сибела имя южанина. — Торик! Ну, конечно, Торик.

Негромко насвистывая, он принялся сооружать каменное ограждение, чтобы уберечь костер от порывов ветра, который снова принес странный запах, теплый, едкий и мучительно знакомый. Его источник должен находиться ближе к реке — ведь ветер дует именно оттуда. Оставив мясо жариться на огне, Пьемур зашагал вниз по склону, любуясь на мелкие цветы, пестреющие среди продырявленной Нитями травы. Он уже почти миновал первые заросли кустов, когда понял, что их листья ему определенно знакомы. «Знакомы-то знакомы, — подумал он, потянувшись, чтобы сорвать один листок, — только больно уж они здоровые!» Чтобы окончательно удостовериться в правильности своей догадки, он смял лист и тут же отдернул руку. — пальцы обожгло, и они сразу онемели. Холодилка! Вся равнина была усеяна кустами холодильной травы, но такой пышной и высокой, какой на севере нигде не встретишь. Если убрать ее хотя бы наполовину, можно на целое Прохождение снабдить все Вейры Перна целебным бальзамом. Нужно не забыть рассказать мастеру Олдайву про эту находку.

Нетерпеливый крик Фарли подсказал ему, что королева проснулась — наверное, учуяла запах жарящегося мяса. Пьемур осторожно сорвал несколько больших листьев холодилки и, обернув сочащиеся стебли травой, вернулся к костру. Проглотив несколько кусочков недожаренного мяса, Фарли вполне насытилась и снова погрузилась в сон. Тогда мальчик размял лист холодилки между двумя плоскими камнями и стал водить влажной стороной камня по своим ссадинам, морщась и вздрагивая при каждом прикосновении, — сырая трава довольно ощутимо пощипывала, но скоро ее целебные качества стали сказываться, и боль прошла. Пьемур старался не переусердствовать: свежую холодилку нужно использовать осторожно, если не хочешь получить здоровенные волдыри, от которых потом останутся шрамы.

Сидя у костра и ожидая, когда дожарится мясо, Пьемур уже знал, что ему будет жаль расставаться с этим местом.

То же самое он повторил себе и на следующее утро, когда проснулся, и вечером, заползая в шалаш, который он соорудил для себя и Фарли. Но уходить отсюда все равно придется — давно пора дать о себе знать в Цех арфистов. Но дни шли, а забот не убывало. Нужно было обеспечить себя и быстро растущего файра съестными припасами для путешествия, которое может затянуться. Целый день ушел на то, чтобы наловить рыбы: срочно понадобилось масло — смазать шелушащуюся шкурку Фарли.

Потом снова случилось Падение. На этот раз он заблаговременно приготовился и к тому же получил предупреждение. Фарли вдруг пришла в страшное волнение, глаза ее налились яростным багровым огнем. Она взвилась ввысь и, вызывающе крича, исчезла. А когда Пьемур позвал ее, сердито накричала на него и исчезла снова. Она и раньше скрывалась в Промежутке, испуганная каким-нибудь резким звуком, но никогда не оставалась там надолго. Пьемур не мог понять, что ее так встревожило. Он взглянул на северо-восток, в ту сторону, куда были обращены дерзкие вопли Фарли, и заметил, что вся населяющая равнину живность со всех ног спешит к реке. В небе мелькнула яркая вспышка, и он увидел вдали не только серый дождь Нитей, но и боевой строй драконов. К этому Падению он приготовился заранее, не желая сидеть целую вечность под свесом скалы. Там, где река вытекала из леса, Пьемур отыскал затонувший ствол дерева. Теперь он нырнул и погрузился на такую глубину, где падающие в воду Нити не смогут его ужалить. Ухватившись рукой за ствол, он выставил над поверхностью воды толстый стебель тростника, через который вполне можно было дышать. Конечно, убежище не из самых удобных, к тому же рыбы постоянно принимали его конечности за огромные Нити, так что приходилось их то и дело отгонять. Казалось, время остановилось и прошла целая вечность, пока на воде не исчезли круги от падающих Нитей. Обрадовавшись, он, как пробка, выскочил на поверхность и чуть не опрокинул маленького скакуна. Все мелководье так и кишело живностью. Можно было подумать, что стремительное появление Пьемура послужило сигналом, а может, он просто напугал зверей, только все они устремились к берегу, а потом, выбравшись из воды и отряхнувшись, разбежались по равнине. Некоторые жалобно кричали от боли — у многих Пьемур видел кровавые рубцы, следы укусов Нитей. Еще он заметил, что кое-кто из пострадавших животных, отыскав кусты холодилки, трется об ее листья.