Барабаны любви, или Подлинная история о Потрошителе - [36]

– А, вы тот молодой человек, на которого я так неловко скинул мешок с песком, освобождая корзину! – улыбнулся Рид.

– Стивен Фаберовский, к вашим услугам. А это мой друг Артемас Гурин, торговый агент.

– Чем вы теперь занимаетесь, сэр?

– Я владею частным сыскным агентством на Стрэнде.

– Сыскное дело затягивает, – сказал Рид. – Через год после того полета меня повысили, так что теперь я не сержант, а инспектор. На том моя воздухоплавательная карьера и завершилась. Я был направлен в Джей-дивизион в Бетнал-Грин для организации там Отдела уголовного розыска, а с конца прошлого года возглавляю сыскной отдел тут, в Эйч-дивизионе, вместо инспектора Абберлайна.

– Так значит это вы были тем инспектором Ридом, которого постоянно упоминали детективы этой весной?

– Ваш покорный слуга. Мне еще надо зайти в участок. Может быть, вы проводите меня?

– С удовольствием, – слегка наклонил голову Фаберовский.

И коротко бросил Артемию Ивановичу, который стоял рядом, то и дело со скучающим видом посматривая на циферблат своих новых часов, которые доставал из кармана жилетки, с шиком отщелкивая крышку:

– Я вынужден покинуть пана Артемия, потому что мне представилась возможность установить знакомство с начальством местного Отдела уголовных расследований.

– Я тогда пойду пивка в «Слепого Нищего» выпью, – Владимиров показал поляку и инспектору зажатый в кулаке бутерброд.

– Лучше сходите в Зал Собраний на Майл-Энд-роуд, надеюсь, вы и один справитесь. Встретимся у меня дома. И будьте осторожны, тутошние жители не церемонятся.

Оставив Артемия Ивановича недоуменно стоять на Уайтчепл-роуд, Фаберовский с Ридом свернули на Бейкерс-роу и потом по Ханбери-стрит пошли по направлению к Спитлфилдзскому рынку в участок на Коммершл-стрит.

– Что за убийство вы сейчас расследуете? – спросил Фаберовский. – Я ничего не слышал о нем.

– В одном из домов Джордж-Ярда убили женщину, нанеся ей тридцать девять колотых ран, – сказал инспектор Рид. – Доктор Киллин говорит, что одна рана, смертельная, в грудину, была нанесена чем-то вроде кинжала, а остальные – инструментом, который, скорее всего, был обычным перочинным ножом. Похожие нападения уже были в нашем дивизионе. В конце февраля на Уайтс-роу неподалеку от участка какой-то мужчина напал на солдатскую вдову Анни Миллвуд и нанес ей многочисленные удары в ноги и нижнюю часть тела. Потом в марте на Майдмен-стрит в районе Майлд-Энд-роуд у себя дома получила от неизвестного мужчины две колотых раны в горло складным ножом швея Ада Уилсон, отказавшись дать ему денег. А в апреле, в Банковский праздник, вон там слева, на углу Осборн и Уэнтуорт-стрит, близ горчично-шоколадной мельницы братьев Тейлор, подверглась нападению трех юных подонков вдова Эмма Смит. Скончалась потом в Лондонском госпитале.

У рынка они повернули направо и вскоре подошли к солидному трехэтажному дому, нижний этаж которого был облагорожен рустованной штукатуркой, а величественый подъезд украшали синие фонари.

– Что за черт! – донеслаясь до них чья-то громкая ругань, когда они закрыли за собой массивную дверь и оказались в участке. – Почему все неприятности случаются в мое дежурство! Вот Эллисдон взялся за это дело, пусть бы он и допрашивал бы ее! И почему она не пришла вчера, когда дежурил Бек!

– Инспектор Чандлер, – сказал Рид, – причем тут Эллисдон? Дело об убийстве в Джордж-Ярде он передал мне.

– Вот сами и допрашивайте эту «леди»! – Чандлер с облегчением указал на сидевшую на стуле сорокалетнюю женщину с кирпичного цвета пропитым лицом. Женщина была замотана в старую и грязную зеленую шаль.

– А, Жемчужная Пол! – узнал ее Рид. – Вот, мистер Фейберовский, это наша местная достопримечательность, Мэри Конолли.

– При этом типе в золотых очках, – проститутка ткнула пальцем в поляка, – я не буду ничего говорить. Я для него привела одного достойного джентльмена в бордель к миссис Шапиро на Сидни-стрит, а он мне за это не заплатил ни фартинга!

– Мне самому ничего не заплатили, – ответил проститутке Фаберовский.

– Какое мне до этого дело! – возразила Коннолли. – Ты обещал!

– О чем это она? – спросил инспектор.

– Под Рождество прошлого года одна дамочка, полячка, некая Ядвига Рейвнскрофт, как она сама себя представила, наняла меня следить за ее мужем, который пристрастился посещать различные злачные места в Восточном Лондоне. Полгода я пытался добыть неопровергаемые доказательства, затем неудачно попытался сфотографировать мистера Рейвнскрофта в одном китайском опиумном притоне и спасибо сержанту Тику, который в тот раз спас мне жизнь.

– Рейвнскрофт? – задумался Рид. – Откуда я знаю имя?

– Он прислал к вам в Отдел уголовных расследований письмо с требованием закрыть тайный притон на Сидни-стрит, который содержала миссис Шапиро, – напомнил инспектор Чандлер, – а потом этот язвенник Пинхорн с участка на Леман-стрит, которому место в рядах членов Общества трезвости, разругался со своей знаменитой тещей, и не только разгромил бордель, но и со злости разломал там всю мебель.

– Да-да, а я не захотел тогда связываться с ним и суперинтендант Арнольд по моей просьбе отдал приказ Пинхорну! – обрадовался инспектор.