Барабан на шею! - [18]

– Если ты разбудил меня без веских причин, то…

– Похоже, нас сейчас придут изгонять. Хозяева позвали подмогу.

– Тогда хватит дурака валять, пора бы и ерундой заняться! – выдал сонный прапорщик.

Звучало парадоксально, но окрыляющее.

Парень вернулся к двери.

– Топают!

– Уболтаем, – пообещал Дубовых.

Селяне мялись напротив крыльца.

Палваныч спокойно, по-чапаевски вышел к народу.

– Вот он! – заверещал Гюнтер. – И малый с ним.

Петероника поддакнула. Толпа ощерилась садово-огородным инвентарем.

– Об чем забота, граждане? На субботник собрались? – громко спросил прапорщик, изо всех сил показывая, что его не пугают косы, вилы и дубье.

– Ты злой дух! – выкрикнул хозяин дома трусливым фальцетом.

– С чего ты взял?

– Ты наколдовал пищу! Она появилась прямо из воздуха. А такое волшебство доступно только нечистым.

– Опаньки, – сник Палваныч. – Аргумент непрошибаемый…

– Разрешите, я, товарищ прапорщик? – шепнул Коля.

– Не возражаю.

Дубовых был рад скинуть на рядового ответственность за ведение неудачно начатых переговоров. Провалится – будет очередной повод для разноса. Преуспеет – ну и хорошо.

Лавочкин выступил вперед:

– Давайте разберемся подробнее, господа!

Крестьяне принялись растерянно озираться, ища затесавшихся между ними господ.

– Достославный и радушный Гюнтер заявляет, дескать, мгновенное возникновение предметов есть результат злой магии. О да, существует такая зависимость! Но касается она мгновенного переноса предмета с одного места на другое. Только вот кто поручится, что еда перенеслась? А если она была невидимой? Великий маг и чародей Пауль лишь снял полог невидимости.

– О! – Гюнтер растерянно тискал в руках дубину.

Селяне зашушукались.

В этом раунде самым интеллектуальным игроком оказалась Петероника.

– Звучит гладко, – раздался ее фирменный хрипящий визг. – Но откуда у меня на столе невидимая пища?

– Ну… я принес! – выкрутился Коля.

– Это… Гюнтер, – пробормотал кто-то из крестьян. – Ты бы перед тем, как паниковать, взвесил бы все спокойно, а?

Люди одобрительно загомонили:

– Да, сосед, хватил ты лишку… Перегнул палку… У страха штаны велики… Пойдем по домам, ребята!..

Жители Швахвайзехаузена двинулись, чтобы ретироваться.

Парень облегченно вздохнул. Похоже, дела налаживались. Ловко он отбрехался от разъяренной толпы!

– Минуточку внимания! – вклинился прапорщик.

Солдат рефлекторно скривил недовольную мину: обычно произносящий эту формулу начинает что-либо активно продавать. Но Палваныч решил воспользоваться стихийным митингом не для торговли.

– Граждане! Мы ищем моего сына. Зовут его…

– Шлюпфриг! – Лавочкин уже привычно пришел на помощь начальнику.

– Вот! – подтвердил «покинутый отец». – Паренек такой совсем юный. Рыжеволосый, остроносый, должен при себе иметь красное знамя с золотыми буквами. Вы его не встречали?

– Нет, друг, извини, не было такого. – Люди качали головами, разводили руками и совершали прочие действия, обозначающие отказ.

– Где ж его черти носят? – Дубовых с досадой стукнул кулаком о ладонь.

Перед Палванычем тотчас материализовался Аршкопф.

– Осмелюсь доложить, товарищ прапорщик, ни я, ни другие черти нигде не носим Шлюпфрига! – пропищал он.

Народ, мягко говоря, напрягся.

– А? Что я говорил? – победно завопил Гюнтер.

Его ликование завязло в тишине. Крестьяне боялись. Они, разумеется, вновь схватились за свое сельскохозяйственное оружие, но драться с чертом не спешили.

– Как не вовремя, – прошипел Лавочкин, мысленно ругая спутника.

– Они вам мешают, товарищ прапорщик? – Бес зыркнул через плечо на людей.

Селяне попятились. Блеск маленьких злых глаз и оскал острых зубов не внушали доверия.

– В целом, да, – ответил Палваныч.

Черт развернулся к деревенским ополченцам, развел черные мохнатые руки в стороны, топнул копытом, щелкнул хвостом.

– Пошли во-о-он!!!

Аршкопф завизжал так, что крестьяне мигом бросились прочь, побросав оружие. Неслись они невероятно быстро, умудряясь при этом зажимать ладонями уши.

Коля и сам с глубоким облегчением припустил бы от чертового писка, жаль, положение обязывало пережить пытку звуком до конца. Прапорщику тоже было тяжко слушать ультразвуковые вопли беса. Но опытному вояке-снабженцу приходилось терпеть и не такое. Когда басил разозленный комбат, лопались стаканы, вскрывалась изоляция на проводах и перегорали лампочки.

По всей деревне испуганно ржали лошади, кудахтали куры и орала прочая живность.

– Молодец, – просипел Палваныч, не слыша собственного голоса. – Объявляю благодарность, а также повышаю с рядового до ефрейтора. Лавочкин, бери пример с Аршкопфа и станешь образцовым солдатом!

Парень ухмыльнулся: «И тут Болваныч ухитрился кинуть камень в мой огород! А черта-то от гордости аж распирает. Тупица… Знал бы он, как в армии относятся к ефрейторам…»

– Если вы закончили с торжественной частью, то пора рвать когти. Местная команда наверняка захочет сыграть матч-реванш, – сказал Коля.

– Отставить, – буркнул Палваныч. – Ефрейтор Аршкопф, доложи, где находится Шрульфиг, или кто он там.

– Не имею чести знать, товарищ прапорщик, – отчеканил черт.

– Расшифруй помалу, – напрягся Дубовых.

Он не любил обломов.

– Простите, но Шлюпфриг вне зоны моей чувствительности, – виновато залепетал рогатый. – Есть несколько десятков мест, куда мое чутье не распространяется. Я не засекаю разыскиваемого. Значит, либо он мертв, либо спрятался.