Барабан бьет сбор - [5]

Ну вот ты сам все и сказал, подумал Стен, слушая с внимательным лицом и почтительно кивая. Капитану все бы сошло с рук. А расплачиваться пришлось бы солдатам. В моем сне сотням. В реальности всего нескольким, но ведь Гриффин и в дальнейшем, чувствуя безнаказность, непременно бы продолжал издеваться над людьми. Не в армии, так на гражданке. Нет, ему самая дорога на суд Божий и пусть провалится в вечный Мрак. Надеюсь, за такого скота парочка грехов и мне спишется после смерти.

– Он хоть и сволочь, но патологический трус и наверняка стреляться бы не стал. Все это знают! – генерал уже практически кричал.

– Видимо все знали и про его садистские развлечения, – не удержавшись, пробормотал Стен.

В пьесах это называется «реплика в сторону». Специально для публики и вроде не требует ответа собеседника. Но то в литературе. В жизни генералы не любят когда их перебивают. Правда Бакли в очередной раз продемонстрировал высокое самообладание и не взорвался. Замолчал и тяжко вздохнув, швырнул через стол в руки лейтенанту документы.

– То есть суда не будет, – обнаружив, что отныне он абсолютно гражданский человек, подытожил Стен.

Без особого удивления зафиксировал в бумагах сержантскую пенсию. Поскольку тянуть армейскую лямку в дальнейшем он не собирался, скаредное королевское правительство заочно поотрывало звездочки на погонах. В бумагах он оставался офицером запаса на случай еще одной войны, зато платить из государственного бюджета слишком много не требуется.

Обычно у демобилизовавшихся слетали два звания. Сержантов данная практика касалась не всегда. Им все одно пенсии положены через пятнадцать лет доблестной службы, а кто раньше демобилизовался – шиш. Пусть гордятся полосками на погонах.

Неплохая экономия для бюджета по нынешним временам – десятки тысяч людей получат намного меньше. На офицерскую пенсию Стен и не рассчитывал, а на сержантский прощальный подарок от королевства можно максимально неделю прилично выпить. Если самогон. Зато инвалидам армии звания не резали и пенсию платили полностью. Хвала Солнцу ему такой льготы не требовалось.

– Решили грязь на общественное рассмотрение не выносить, – подытожил впечатление от бумаг.

– Можешь высказаться на прощанье, – брюзгливо предложил генерал. – Больше ничего для тебя сделать не могу.

– Почему бы и нет? Я всегда говорил правду в глаза начальству, за что и не пользовался любовью и в отчётах отражал факты, ничем их не приукрашивая. Или ты пытаешься угодить начальнику и непременно завалишь дело, подстраиваясь под его мнение, или прямо говоришь, как все на самом деле, не приукрашивая. Это часто не слишком приятно, зато полезно, если командир не дурак.

– Большое спасибо. Уж в этом смысле ты не стеснялся, даже не будучи офицером. Неоднократно поступал вопреки прямым приказам, изображая неполучение указаний или вообще без всякого стеснения нарушал. Никакого пиетета, кто кроме тебя способен в лицо командиру полка заявить, что тот идиот?

– Слушать правду выгодно, – убежденно заявил Стен. – Человек имеет правильную картину происходящего и это касается не только армейской жизни. Хотя реально не всегда приятно и выполнимо. Я все-таки не совсем сумасшедший лезть к генералам с нравоучениями.

– Хм?

– Высшее командование Корпуса наверняка не хотело серьезного разбора случившегося. Я хоть какой, но офицер. Рот не закроешь. А то еще начнутся речи и не очень приятные сравнения в положении двух основных народов проживающих в нашем замечательном королевстве.

– Где ты видел народ на острове? – не выдержал Бакли. – Патраны народ?! Пять племен, почти полторы сотни кланов, из которых не меньше трети образовались не от коренного населения, а от пришлых, включая пиратов и самых разнообразных захватчиков.

– Да! Три волны пришельцев с Шиола. Корабли, неоднократно пришедшие с севера, запада и востока. С материков и островов. В поисках удобных земель, спасаясь от холода и врагов. Сотни лет мы варились в одном котле, превращаясь в единый народ. Иногда пришельцы вторгались с целью захвата, случалось склоняли шею в надежде на новую жизнь. Тем не менее, мы давно все составляем одно общество. С общей культурой и кровным родством.

– И без своего языка.

– Ну не надо, да! Вы все-таки из Синенда. Это посторонним можно рассказывать. Всем местным прекрасно известно – первая волна переселенцев из Шиола пришла во время Мрака и Холода и практически полностью вырезала аборигенов, совсем немногих ассимилировали. От первоначальных жителей остались частично названия и десяток слов. Неудивительна близость нашего языка с современным шиольским. С трудом, но понять и сегодня можно. В горах еще сохранился крэльский. А в школах давненько учат язык метрополии, считая его эталонным.

Он откровенно усмехнулся.

– На самом деле это крэльский сохранился достаточно чистым и понимающие речь способны читать древние рукописи без особых затруднений. Конечно, языки развиваются и заимствуют слова из других, но в данном случае – это целенаправленная политика королевского правительства. Не мы утеряли язык, нас его лишили сознательно. Мы с самого начала были близки и по языку, и по крови, и по воспитанию с метрополией. На данном фоне дискриминация особенно обидна и вызывает резкий протест.