Барабан бьет сбор - [135]

– Противнейший тип, – доверительно сказала купчиха, – вечно с постной рожей, цитатами из святой книги, а сам из рабочих сок выжимает, но сепараторы производит качественные, у меня фермы свои. Вот про турбины не скажу, ничего в них не понимаю – раз не прогорел, наверное, не дурак. Запомни девонька, – сказала серьезно, не знающей как на подобные речи реагировать Фионе, – много раз еще услышишь «они все». Чаше всего скажут по глупости и невежеству. Плевать. Я это слышала всю жизнь. «Они патраны», «они женщины». Они ленивы и глупы. Их место на кухне и в детской. Лучший способ получать удовольствие от жизни не заботиться, что о тебе подумают другие. Иди своей дорогой. Не важно из кого происходишь, главное, что говорят лично о тебе люди близко знакомые. Вот как энтот, – она показала пальцем величиной сосиску, на доктора. – А Уилл, думаешь, не догадываюсь?

– Сроду не сказал, на что ты могла всерьез обидеться, но деньги в жизни не основное. Да и не заработаешь все.

– Деньги – это свобода. Есть они – плевать на чужое мнение и косые взгляды. Нет – самый крепкий человек сломается. Рай в шалаше исключительно в сказках присутствует. Жизнь все больше на грязи замешана. Ладно, не ко времени спорить. Презренные бумажки добывать требуется для помощи людя́м. Работала бы городская Управа, – сказала с досадой, – я бы с них непременно на общее выбила. Ну подождем – разрешат скоренько. Куда ж армейцы денутся, в мусоре через пару дней утонут по шею. И поделом. А с тобой, девонька, мы договорились, – сказано было утвердительно без малейших сомнений. – Прямо завтра и начнешь на наш Комитет трудиться. Нет в энтом зазорного, коли на благо людское. Жалованье положу приличное.

– Я не просила! – вспыхнув, воскликнула Фиона.

– А надо. Знаю я, всегда насколько приятно не отцовское, не мужнее, а лично свое иметь. Пусть немного, а лично добытое честным трудом. Продукты на всех и дополнительную одежду закупить, – поднимаясь, приказала, обращаясь к доктору, – и мне квитанции, я сумму возверну. Чтоб все по прежней договоренности. Коечные больные получают ежедневно обед из двух блюд, ужин – 1 блюдо. Два раза в день – чай с хлебом. Сорочка, чулки, туфли, бумазейные юбки, кальсоны и бумазейные коричневые халаты для каждого больного и раненого, – и, не дожидаясь ответа, вышла.

– Вежливостью она не страдает, – пробормотала Фиона.

– Но ведь и результат непременно выйдет положительный, а?

* * *

– Где ты была? – вскричал неподдельно расстроенный муж, когда она, наконец, вернулась домой.

– В больнице, – честно ответила Фиона. – Скажи спасибо драгунам. Возвращаясь из магазина я наткнулась на раненую девушку и доставила ее в «Три сестры». А потом раненые все не кончались и пришлось помогать. Кстати, – внезапно озадачилась, – а что за название? Там главный доктор мужчина.

– У старого хозяина дома было три дочери, но это страшно давно, чуть не столетие назад, – машинально ответил всезнающий по должности муж. И тут же справедливо возмутился: – Могла бы хоть позвонить.

Фиона посмотрела внимательно. А он ведь не ложился. Так и сидел ее дожидаясь и дергаясь. Глаза как у кролика красные, мундир измятый и бутылка у кресла наполовину пустая. Действительно по свински себя повела. Могла бы и сообразить насчет телефона. Или попросить кого. Что нормальный человек должен подумать? То ли у любовника, то ли случайно подстрелили, то ли убилась на своем драндулете. Неизвестно еще что лучше.

– Извини, – сказала виновато, целуя в небритую щеку. – Тут я безусловно повела себя как дура, но не вспомнила про телефон. Слишком много забот сразу навалилось.

– Ну нельзя же так, – почти жалобно произнес муж. – Всему есть границы!

– Сначала я лягу спать, – пробурчала Фиона, а ближе к обеду приду в себя и тогда обсудим все что угодно.

В Крепости рвануло, послышалась стрельба и через несколько минут прозвучало еще два взрыва.

Полковник вскочил и метнулся к телефону, обретая на глазах привычно-властный вид.

– Мама!

– Я здесь сынок, – сказал Фиона, заходя в детскую. – Я с тобой.

– Это хорошо, – согласился Артур.

– Спи Арти, пока я рядом ничего плохого не происходит, – укрывая одеялом, сказала. – А это просто гром.

– Посиди со мной. Тебя вечно нет.

– Конечно Арти. Я здесь, – и Фиона прилегла рядом кровати, обнимая ребенка.

Она вздрогнула и проснулась, осматриваясь. Так и задремала, незаметно для себя. Артур, поджав под себя ноги, устроился рядом и внимательно смотрел. Фиона погладила его по растрепанной голове, посмотрела на часы и охнула.

– Десятый час! Быстренько вставай и умываться. Завтрак уже на столе.

– А папа все равно ушел. Я слышал.

– Неважно, мы позавтракаем без него.

Она посмотрела, как умчался сынишка и мысленно дала себе подзатыльник. Ладно, про мужа не вспомнила, а Арти? Свинья я скотская. Подумала и, приводя себя в порядок, сняла телефонную трубку. Сегодня ждать соединения пришлось долго, но ей особо и не к спеху. Переодеться, причесаться, изучить лицо в зеркале внимательно. Вот эта морщинка недавно отсутствовала. Ночные бдения до добра не доведут.

– Да! Мата – это я, Фиона.

– Ты молодец, – сказала сразу та. – Я честно не ожидала. Оказывается и от моих ребят польза бывает, если правильно запрячь.