Барабан бьет атаку - [8]

Интерлюдия

В первый месяц восстания на острове было совершенно 112 политических убийств. Стреляли в военных, полицейских, чиновников. Любой человек в мундире подвергался опасности. Количество раненых естественно было в несколько раз выше. Одновременно отмечено несколько случаев, когда грабили якобы тоже по идейным соображениям. Точных данных не имеется, но видимо часть сумм реально ушла в карманы Лиги.

При этом жизнь продолжалась своим чередом. Люди работали, женились, праздновали юбилеи, болели и ломали ноги. Надо осознать, что без всенародной поддержки многие акции не могли бы состояться. Нелегальная деятельность постепенно превратилась в норму жизни для массового сознания народа. Неподчинение властям или уклонение от предписаний – долгом чести.

После запрета забастовок и расстрелов принимающих в них участие, сопротивление превратилось в норму поведения. Рабочие на государственные заказы трудились нарочно медленно, портили инструмент, погуливали, занимались бракодельством, халтурой. Поджигали склады, добавляли в смазку песок, искажали документацию.

Армия отреагировала очень жестко. Схваченные при покушении расстреливались на месте. При нахождении оружия людей арестовывали и судили в кратчайшие сроки по законам военного времени. На улицах городов постоянно находились патрули и в вечернее время они стреляли без предупреждения по малейшему подозрению и обыскивали всех подряд. Всеми этим мерами накал многочисленных актов под воздействием эмоций удалось сбить. Зато организованное подполье получив опыт и мотивацию перешло к гораздо более подготовленным и серьезным диверсиям.

История терроризма. Люди, цифры, факты.

Глава 2. Фиона Хейс. Экстренная медицинская помощь для всех. 2700 г

– Тот адрес? – нервно спросила из-за спины барышня Беленькова. Звучала фамилия как издевательство. Девушка была жгучая брюнетка и в роду у нее без сомнений присутствовали пираты из Тукана.

Очень уж у нее характерная внешность. Два корабля прибившихся к Коровьему мысу после шторма давно вошли в легенду. Из обычных грабителей оба капитана превратились в основателей родов, умудрившись встроиться в местные взаимоотношения почти без сложностей.

Прибились к слабому клану и повели его за собой, подчинив всю округу, никогда не переходя определенной черты. Не лезли к чужакам со своими обычаями, охотно перенимая полезное. Никого не удивляет название Клана Беленьковой – свочи. Опытные патраны влет вычисляют происхождение по физиономиям. Туканцы оставили хорошо заметный след, проявляющийся среди потомков формой носа и цветом волос.

– Вон, витрина разбитая и военные торчат, – уверенно тормозя, объяснила Фиона.

Двигатель глушить не стала, поставила на ручник и выскочила наружу не дожидаясь. Жестами объяснила кому куда.

Приличного шофера пока не нашлось и она уже неделю добросовестно трудилась в роли водителя на выездах, продолжая исполнять обязанности начальника. Занятий у нее теперь имелось море и скучать стало некогда. А поездки из развлечения превратились в рутину. Что-то в очередной раз ушло и вернуть назад не получится. Что, она и сама не знала. Легкость порхания? Уйти, плюнув на все – признать несостоятельность навсегда. Ты мужняя жена и задавись. Она всегда хотела не этого. Самостоятельности.

Умелой медсестры в эту машину тоже пока не обнаружилось. Вернее они были, но работали посменно на остальных «скорых». Все сейчас в разъездах, в Натмуке, а судя по слухам и не только здесь, творился какой-то откровенный ужас. Стреляли по нескольку раз в день и в больницы регулярно везли посторонних людей, словивших шальную пулю. Количество убитых уже давно выскочило за любые рамки.

Сейчас пришлось мчаться на срочный вызов на запасном, недавно подаренном очередным благодетелем и не обкатанным автомобиле и брать с собой эту самую Беленькову, приведенную Кормиком. Она хоть имеет намеренье чему-то серьезному научиться и надо надеться в обморок при виде крови не грохнется. Парнишка с понятием. Тоже не великий специалист, но готов всегда помочь.

Раненый оказался прилично одетым молодым человеком с небольшой бородкой и удивленными голубыми глазами.

– Мне не больно, – растерянно сказал он, – когда Фиона принялась осматривать ногу. – Просто не могу встать.

– Это шок, – объяснила она не столько для него, сколько для Беленьковой. – Кто наложил жгут?

– Я, – сказал подошедший сержант.

– Правильно сделали. Когда?

– Минут двадцать назад. Нас учили.

– Нельзя держать затянутым больше двух часов, – сообщила она опять для барышни. – Потом начинаются необратимые изменения. Очень важно знать сроки. Бумажку с временем в повязку.

– Да, я помню, – поспешно закивала та.

В обморок не собирается, хотя кровищи много. Почему парень не отключился не ясно. Нервы.

– И вы говорили средний срок доставки два часа.

– Это пока. Дай Бог станет транспорта больше, скорость увеличится. И телефонов не мешает добавить, – после паузы добавила. – Ну чего стоишь? – потребовала от сержанта, – зови своих солдат, пусть помогут донести до машины.

– Да, – послушно согласился тот и заорал, подзывая патрульных. Те торчали у разбитой витрины и настороженно оглядывались по сторонам, не выпуская из рук оружия. Так и двигались. Двое несут раненого, еще двое шарят стволами и зрачками по окружающим. Люди смотрели на происходящие и у многих был достаточно неприветливый вид. Человек громко стонал. Он уже не удивлялся отсутствию боли – она пришла.