Барабан бьет атаку - [23]

Они и не пытались. Наскок, обстрел, уход. Полная неразбериха со штабами в результате сведения в один кулак нескольких отдельных частей давала серьезное преимущество мятежникам. Вместо пятидневного перехода и разгрома повстанцев марш продолжался почти две недели и потери составляли сотни человек. А лигисты просто ушли в горы. Не надо быть гением, чтобы догадаться – стоит армии уйти и они вернутся.

Внутри города роту повел странный тип в форме полиции с нашивкой на плече в виде меча. За батальоном следовало таких не меньше сотни, вооруженных не хуже солдат. Многие явно прежде воевали и в панику не впадали. Толком первый лейтенант про них ничего не знал. Слухи ходили самые разные, но точно известно было одно – набирали их среди добровольцев, плохо прижившихся в мирной обстановке. А жалованье платили рядовым на уровне лейтенанта.

Майор до своей скоропостижной смерти откровенно косился на них и утверждал, что используют данный контингент в самых гадостных целях. Такие «короны» зря не раздают. Может и к лучшему. Пусть расстреливает Специальная Полицейская Стража. Меньше всего Клиннор хотел брать явные преступления на себя. Потом вовек не отмоешься. Даже если не прикончат очередные мстители.

Данный экземпляр из СПС без сомнений город знал замечательно. Он вывел роту через череду окраинных самодельных построек в новый район не путаясь и без малейших задержек. Разница сразу заметна. Здесь широкие улицы и большие скверы. Каменные двух и трехэтажные задания. Не бедные люди проживают.

– В Логлине жило тысяч восемьдесят, – ответил на вопрос мгновенно. – В казармах стоял артиллерийский полк и батальон пехоты. Фактически не больше трех сотен человек. Реорганизация, – он не сдерживаясь, выругался.

– Тебя сократили? – спросил осененный догадкой Клиннор.

– Ну уж нет, – нехорошо рассмеялся тот. – Мне муштра без надобности. Я в городской полиции служил. Он замолчал и, махнув рукой в сторону очередного здания, сообщил: – пришли. Вот здесь ваш батальон временно и расположится.

Не спрашивая разрешения, развернулся и направился в конец колоны, где остались его товарищи. Лейтенант мгновение в растерянности смотрел вслед, затем встряхнулся и принялся отдавать распоряжения. Куда всем взводом отправились эти странные блюстители порядка не его дело.

Здание оказалось школой, о чем красноречиво сообщали парты, доски и учебные пособия. Впрочем внутри была полная пустота. Ученики сидели по домам и это было удачно. Наконец-то можно было нормально лечь, отдохнуть. Приготовить горячую пищу (еще один повод для вечного недовольства погибшего майора).

Почему-то полевые кухни в батальоне отсутствовали напрочь. Интендант полка утверждал, что их продали как излишние имущество за сущую мелочь первому подвернувшемуся покупателю. А в отсутствие нижних чинов утверждал, что члену Лиги Ветеранов. Якобы он его в лицо знает. Теперь из них свою свежесваренную еду получают мятежники. Как бы то ни было, пищу приходилось готовить на кострах или жрать сухой паек, что бодрости личному составу не добавляло.

Уже поздно вечером он настроился вздремнуть и тут ввалился командир второй роты капитан Джилли. Он тоже успел резко вырасти в чине в связи с офицерскими потерями за последние дни и командовал теперь батальоном.

Разница в возрасте у них была не слишком серьезная, но тот успел зацепить последний год войны и заработал «За заслуги». Особых боев уже не происходило, однако пули изредка еще посвистывали. На этой почве он считал себя многое испытавшим и относился к приятелю несколько покровительственно. С другой стороны хорошие отношения с начальством еще никому не повредили.

Вечно жизнерадостный капитан находился в непривычно угрюмом состоянии и первым делом извлек из сумки бутылку неплохого напитка сорока с лишним градусов. Лейтенант абсолютно точно знал, еще вчера ничего подобного у того не имелось.

– Там, – хлобыстнув стакан и не показывая признаков опьянения, сообщил Джилли, ткнув в сторону слабо светящихся домов напротив, проживает господин Марвин. Знаешь такого?

Клиннор пожал плечами. Мало ли кто где изволит дом иметь. К числу его родственников и знакомых Марвин не относился. Среди генералов такой тоже не числился.

– Большой миллионер и огромная скотина. Я у него в особняке столоваюсь. И это, – он щелкнул по бутылке, – вроде подарка.

– А мы вот все галеты трескаем с кашей, – с завистью сознался лейтенант.

– Он мне порассказал, что здесь творилось.

– Грабили? – без особого интереса спросил Клиннор.

– Если бы! Этот дядя лигистов откровенно ненавидит, они ему пару лет назад всерьез на хвост наступили. Именно поэтому слушать было страшно занимательно.

– Ну и?

– Королевская власть закончилась сразу, на второй день после ответной акции в «Дно». Причем Шаманов появился достаточно быстро. Это не сказки, его многие видели.

– Вообще то я тоже, – сознался лейтенант. – Не здесь, конечно. А побережье. Сходил как-то на митинг. Нормальный мужик и вещи говорил дельные. Не понимаю я происходящего. Почему нельзя было сделать из него губернатора, а из Патры очередную провинцию.

– Будто я понимаю, – выругался командир. – Высокая политика, – тут уж прозвучало и вовсе непечатное. – Я по написанному им наставлению об использовании пулеметов учился и уверяю тебя, настоящей драки еще не случилось. Он воевать умеет. Пей! – разливая по второму стакану, сказал, – скоро снова двинемся.