Банной горы хозяин - [6]

– Ну, что у нас плохого? – спросил Валентин, неслышно подойдя сзади.

– Плохого?! – обернулся на голос стоявший в последнем ряду Силаев, руководитель киборгов. – Да это ж действующая модель нейрохолодильника! Хотел бы я поговорить с ребятами, которые ее сделали!

– А что такое нейрохолодильник? – поинтересовался Валентин. Он встал на цыпочки, вытянул шею и через плечо стоявшего впереди Панарина поглядел на экран. Вместо одного контейнера там крутились уже четыре объемные модели, мигающие каркасные схемы обозначали текущие операции. Убедившись, что красных участков в моделях уже не осталось, Валентин опустился на пятки и сделал шаг в сторону.

– Наконец-то! – воскликнул Панарин, поворачиваясь к Валентину лицом. – Что так долго?

– Инструкцию по ТБ изучал, – развел руками Валентин. – В этой штуке минимум два самоликвидатора…

– Четыре, – перебил его Расулов и укоризненно покачал головой. – Давно у нас ничего не взрывалось, вот и распустились!

– Давайте я задам главный вопрос, – встрял в разговор Леонид Конев, начальник отдела социального мониторинга. – Кто производитель этого аппарата?

– Коллеги! – поднял руки Валентин. – Я так понимаю, что с аппаратом уже все ясно, и мы начали совещание? Мурат Альбертович, ты здесь все-таки главный, тебе и первое слово.

Расулов протянул руку в сторону экрана:

– В принципе с аппаратом действительно все более или менее ясно. Спасибо коллеге Силаеву, подсказавшему функциональное назначение вот этого жемчужного ворса. Сейчас можно считать твердо установленными следующие факты. Во-первых, аппарат произведен на Земле. В его состав входит больше сотни серийно производящихся конструктивных элементов и материалов. Во-вторых, аппарат защищен четырьмя системами самоликвидации, две из которых предусматривают поражение окружающего пространства в радиусе до десяти метров. Такой уровень защиты от вскрытия применяется только для уникальных технических устройств, существующих в считанных единицах экземпляров. В-третьих, в конструктиве аппарата применены физические принципы и материалы, считающиеся неизвестными современной мировой науке. В частности, весь функционал рабочей камеры построен на микроячеистых электромагнитных полях, порождаемых сверхпроводящими нанотрубками, выращенными на электротермической композитной подложке. Как верно заметил Евгений, конструкция аппарата очень похожа на нейрохолодильник нашей собственной разработки, с тем лишь отличием, что наш собственный нейрохолодильник так и не был воплощен в металл. Таким образом, по моему личному мнению, мы несомненно имеем дело с первым в истории Кабэ достоверным обнаружением гипертехнологического устройства земного производства.

Кабэ, подумал Валентин. Вообще-то это «конструкторское бюро», а не корпорация «Будущее». Понятно, что многие из наших еще советские Кабэ помнят. Но все-таки бюро – не совсем то же самое, что будущее.

– И кто же произвел это чудо-устройство? – повторил свой вопрос Леонид Конев. – По технологической культуре можно же что-то понять?

– В данном случае – немного, – осторожно ответил Расулов. – Набор серийных комплектующих характерен для американской культуры, но никак не коррелирует с известными нам проектными организациями. Конструктивно аппарат состоит из трех различных узлов, каждый из которых спроектирован независимо от двух остальных. Так что вполне возможно, что в США были произведены только корпус и первая подсистема самоликвидации, а все остальное сделал кто-то другой. На мой взгляд, проще будет проследить происхождение аппарата оперативным путем. Ведь откуда-то он у Валентина Ивановича появился, не правда ли?

– Действительно. – Конев перевел взгляд на Валентина. – А откуда аппарат-то? Если его не комконовцы добыли…

– Моя очередь, – улыбнулся Валентин. – Аппарат был конфискован у группы киллеров, намеревавшихся отрезать мне голову и доставить ее заказчику. Спасибо нашей службе безопасности и лично Нострадамусу, покушение удалось предотвратить. Подробности по понятным причинам разглашать не буду, что Анисимов сочтет нужным, выложит на сервер. Сразу скажу, что непосредственный заказчик уже известен, однако навряд ли он окажется последним звеном в цепочке.

– Ох ты… – вырвался у Конева огорченный вздох. – Да это ж война!

– Вот так прямо и война? – задал Валентин риторический вопрос. Сам он прекрасно понимал, что просто так гипертехнологии никто в дело не бросает, а значит, загадочный конкурент имеет веские причины желать Валентину Иванову смерти. Но вот для остальных собравшихся этот факт мог оказаться сюрпризом.

– Вот так прямо, – насупился Конев. – Проморгали мы… хотя и делали все что могли. Я еще год назад предупреждал, что на Земле что-то нечисто.

Предупреждал, вспомнил Валентин. Слишком многие изобретения оказывались положенными под сукно, слишком у многих экспериментаторов возникали несовместимые с научной карьерой проблемы. Но тогда мне казалось, что все это – проделки Кукловода.

– Сейчас… – Конев вытащил носовой платок, снял очки и тщательно протер оба стеклышка. – Постараюсь покороче. Начиная с пятидесятых годов прошлого века темпы технологического прогресса на Земле начали монотонно снижаться. Из двенадцати моделей, которые мы построили для объяснения этого феномена, наиболее адекватной оказалась модель административного контроля, блокирующего ключевые открытия. Однако у этой модели имеется серьезный недостаток: чтобы заблокировать именно ключевое открытие, администратор должен заранее знать, каким оно будет. Поскольку никаких доказательств присутствия на Земле «скрытых знаний» наши комконовцы так и не обнаружили, модель применялась нами только в практических расчетах. На стратегическом уровне мы пользовались моделью монополистического торможения. Так вот, этот аппарат, – Конев протянул ладонь в сторону экрана, – только что совершил у нас в отделе маленькую научную революцию. Модель административного торможения была верна!