Банковская тайна времен Оранжевой революции - [3]

Хорошо помню лица банкиров, собиравшихся у меня в кабинете в конце ноября. Все без исключения были полны пессимизма. Люди, которые делали бизнес в неспокойные 1990-е, в ноябре 2004 года ожидали полного краха системы. Расходились они лишь в прогнозах сроков, когда вся система пойдет ко дну. А тем, кому удастся выжить, останутся в разы уменьшившиеся активы и личные состояния.

Не следует забывать, что практически все собравшиеся банкиры пережили на своих должностях печально известный 1998 год. Тогда после странового дефолта по внутренним и внешним облигациям правительства и объявлении принудительной ре структуризации этого долга Нацбанк также заверял банкиров, что денег рассчитаться с уходящими с рынка нерезидентами и паникующим населением в резервах хватит. А потом взял и обвалил курс почти в два раза.

Большинство банкиров появилось в Нацбанке с утра в субботу, остальные — вечером в воскресенье. Решающая встреча произошла вечером в понедельник, 29 ноября. Созвать банкиров пришлось без лишнего шума, почти тайком, чтобы информация не просочилась в прессу. Для этого очень пригодилась созданная в свое время база данных, куда мы внесли о них буквально всю информацию, включая телефоны друзей.

Поначалу пришлось диктовать гостям предложения, которые наработал Нацбанк, и не получал почти никакой обратной связи. Банкиры были растеряны. В воздухе витал запах войны. Огромный зал, в котором мы собирались, освещался по максимуму. У меня же складывалось впечатление, что в помещении был полумрак. Впрочем, скоро он стал рассеиваться. Банкиры почитали предложенный нами документ, и началась прекрасная коллективная работа. К концу дня в субботу основная часть антикризисного постановления была готова.

Нужно отдать должное руководителям банков — они честно рассказывали о положении дел в своих учреждениях, ничего не скрывая. Многие привезли с собой готовые предложения по выходу из кризиса. Это был ключевой момент. Хотя Нацбанк и затеял обсуждение, неправильно считать, что именно регулятору принадлежит ведущая роль в разработке постановления № 576. Изначально в нашем проекте не было очень многих механизмов, которые появились в итоговом документе. Постановление сработало исключительно потому, что НБУ и банки сотрудничали друг с другом. Если бы регулятор применил только собственные заготовки, ситуацию не удалось бы удержать под контролем.

Наиболее активно работали Александр Дубилет из Приватбанка и Борис Тимонькин из Укрсоцбан-ка. Первый из них, например, предложил снизить скорость проведения платежей. Наши банки всегда гордились, что из одного конца страны в другой деньги идут пятнадцать минут. В условиях кризиса эта скорость могла сыграть злую шутку с банком, ведь всего в течение часа устойчивое учреждение могло превратиться в банкрота. Поэтому в проекте постановления Дубилет предложил предусмотреть отсрочку по платежам в один день. Уже это давало огромный прирост стабильности в рамках системы.

Какое-то время молчал Александр Деркач из «Аваля». У него была самая тяжелая ситуация, и слишком активное участие выглядело бы с его стороны как защита своих интересов. Однако потом и он включился в работу.

Руководитель Проминвестбанка Владимир Матвиенко ни разу так и не появился на совещаниях по разработке постановления, и вместо себя присылал заместителя Тамару Шульженко. Александр Сорокин из Укрэксимбанка замкнулся и лишь изредка участвовал в беседе.

Были и те, кто вовсе не участвовал в процессе. Например, Николай Сугоняка из Ощадбанка слабо понимал, что происходит, и впал в депрессию. Впоследствии мне пришлось отстранить его от выполнения обязанностей председателя правления за то, что он в обход ограничений НБУ выдал крупный кредит.

Это была детективная история. Я ничего не знал об этой операции, но в мою приемную в тот же день поступил анонимный звонок. Звонивший сообщил, что Ощадбанк оформил кредит телеканалу «Интер», и даже сообщил номер платежки и время проведения операции. Мы проверили информацию и обнаружили, что через обходную схему из банка ушли деньги. Поскольку телеканал контролировался СДПУ (о), пресса заявила, что Национальный банк разрешил социал-демократам украсть деньги на выборы, и я был в доле. Пришлось пресечь подобные слухи, отстранив Сугоняку. Кредит был аннулирован.

Обсуждение проекта антикризисного постановления было очень горячим. Мы разговаривали сухим техническим языком, но периодически углублялись в детали, заходили в тупик и даже переключались на откровенную ругань. Время от времени звучало риторическое «все развалится к чертовой матери». Мне изо всех сил пришлось контролировать собственные эмоции, хотя в той ситуации это было не легко.

Ключевым для всех нас был ответ на вопрос «что делать с вкладчиками». Своими действиями они обезвоживали банки и оказывали жуткое давление на курс. Александр Дубилет предложил: давайте совсем запретим забирать вклады. Тут же наши юристы начали убеждать, что нельзя этого делать. В чем-то они были правы, ведь запрет на досрочное изъятие депозитов был юридически не безупречен, и это все понимали.