Банкирша. Шлюха. Примадонна. Книга 2 - [3]
Кукла лежала на спине как живая, покорно раздвинув ноги. Шорохов, сотрясаясь от внутренней дрожи, разделся и прилег рядом. Затем начал ласкать потной рукой резиновую плоть. Желание не возникало. Тогда он стал щипать ее, стараясь причинить боль, и даже укусил дерзко торчащий сосок. Все напрасно.
И тут словно вспышка обожгла Шорохова. Ему на миг представилось, что рядом с ним лежит его королева. И он овладел куклой, плача от счастья.
Потом он лежал с ней рядом, всхлипывая, и все гладил и гладил ее ноги, живот, грудь. Он шептал какие-то нежные слова, называя куклу чудесным именем своей королевы.
Но внезапно Шорохов неосторожным движением задел скрытый клапан, и его безмолвная любовница стала на глазах опадать, выпуская воздух. Он с ужасом смотрел на сморщившуюся оболочку, пока слепая ярость вдруг не захлестнула его. Шорохов метнулся в ванную и вернулся к тахте с открытой опасной бритвой. Он с сопением резал и рвал латексную плоть, пока не выбился из сил. Превратив куклу в гору бесформенных обрезков, он с недоумением посмотрел на бритву, зажатую в руке. Посмотрел — и понял, что теперь он должен сделать.
Так страдать дальше было немыслимо. Ему нужно объясниться со своей королевой раз и навсегда. Напрямую, глаза в глаза. Он должен силой привести ее к себе, как и подобает настоящему мужчине. Пусть даже приставив к горлу бритву. Потом она поймет, что иначе и быть не могло. Поймет и простит. Но если нет… Что ж, тогда она сама виновата.
Шорохов потрогал лезвие бритвы пальцем и сумрачно улыбнулся. Лезвие ничуть не затупилось…
Пожилым супругам не хватило четырех часов полета, чтобы пережить запоздалое раскаяние. А в Москве об этом уж совсем подумать было некогда. Их взяли в оборот прямо на летном поле.
Едва Станислав Адамович и Верунчик спустились по трапу, к ним подошли два неприветливых субъекта и без церемоний усадили в машину, поджидавшую рядом.
Слабые попытки Станислава Адамовича что-то прояснить наткнулись на враждебное молчание. Верунчик только украдкой вытирала слезы.
Через час супруги оказались в безликом кабинете, где человек с непроницаемым лицом сверил их анкетные данные, а потом скучным голосом стал выпытывать все, что им известно о московской жизни дочери. К своему ужасу, супруги обнаружили полную неосведомленность в этом вопросе. Толком рассказать им было нечего.
— Может быть, вы скажете наконец, что с ней случилось? — не выдержав, спросил Станислав Адамович.
— Это не в моей компетенции, — ответил человек с непроницаемым лицом. — Узнаете в свое время.
— А увидеть ее мы сможем? — робко подала голос Верунчик.
Человек с непроницаемым лицом как-то странно взглянул на нее.
— Сможете, — сказал он после паузы.
А дальше началось совсем уж непонятное. У супругов забрали паспорта. Станислав Адамович не посмел спросить зачем. И Верунчик только беспомощно хлопала глазами.
Потом потянулись бесконечные часы ожидания. Супругов перевели в другое помещение, такое же безликое, и оставили там одних.
— Простите, — спросил Станислав Адамович у человека, заглянувшего в комнату, — мы не могли бы куда-нибудь сходить перекусить? Хотя бы по чашке кофе с бутербродом.
— Потерпите немного. У вас скоро самолет. Там целый обед будет, — сказал человек и исчез.
Супруги изумленно переглянулись.
— Стасик, — сказала жена, — мы что же, так и улетим домой, ничего не узнав?…
Но до возвращения домой им было еще далеко. Они поняли это, когда оказались в международном аэропорту Шереметьево. Люди, сопровождавшие супругов, провели их на посадку в обход общей очереди. Супруги первыми вошли в самолет, улетающий рейсом Москва — Неаполь.
— Мы что, летим в Италию? — спросил потрясенный Станислав Адамович.
— В Италию, — подтвердил один из сопровождающих.
— Господи! Зачем?!
Сопровождающий бросил взгляд на своего напарника и, когда тот едва заметно кивнул, сказал негромко, но отчетливо:
— На опознание трупа.
— Какого трупа?… — Станислав Адамович схватился за сердце.
— Вашей дочери.
Она смотрела, как соседка по палате цедит из пакета в стакан вишневый сок. Ей не так уж и хотелось пить. Она с замиранием сердца ждала, чтобы эта симпатичная женщина снова заговорила. Тогда, может быть, хоть что-нибудь прояснится.
— Газеты уже такой шум подняли — ужас! — сказала соседка. — Прямо сенсация века!
— Какой шум? Из-за чего?
— Из-за тебя, конечно. Не из-за меня же. Кто у нас знаменитость?
— И что же они пишут?
— Чушь всякую. Одни ищут чеченский след, другие разоряются про мафиозные разборки, третьи вообще утверждают, что это тебя хотели убрать.
— Кому же это я так насолила? — осторожно спросила она.
— Сама знаешь! — загадочно усмехнулась соседка.
Ничего она не знала. И если ее действительно хотели убить, она даже предположить не могла, кто и за что. Надо было потихоньку выяснить у соседки по палате все, что возможно. И тогда она наверняка вспомнит.
Но тут распахнулась дверь, и на пороге палаты появились двое: мужчина и маленький мальчик.
— Привет, рыжая! — сказал мужчина, улыбаясь. — Как ты тут? Живее всех живых?
В ее голове возникла какая-то неясная картина — окутанный табачным дымом зал и люди, орущие: «Рыжик! Рыжик!»
Покорить столицу - вот цель трех юных подружек, приехавших из далекого сибирского города. Захватывающие, порой почти невероятные события вновь и вновь обрушиваются на их головы. Не раз игра со смертью подводит героинь трилогии к роковой черте. С трудом добытая удача ускользает из рук. Семья, карьера и даже собственная жизнь то и дело оказываются под угрозой. Но даже слабая женщина, когда ее доведут до крайности, вступает в яростный бой за свое счастье.
В основу романа положен проверенный временем сюжет романа "Молодая гвардия" Александра Фадеева. Действие перенесено в наше время. Лето. В маленький городок на юге России беспрепятственно входит банда террористов.Кто мог знать, что десяток беспечных, влюбчивых мальчишек и девчонок, даже плохо знакомых друг с другом, объединятся в команду и будут сопротивляться захватчикам! Неужели дети не понимают, что это не игры?! Понимают. Но в них – "продвинутых" и современных – вдруг просыпается чувство Родины. И рисковать жизнью каждый готов по-настоящему.Жажда острых ощущений, возможность поставить себя на место героев, оказавшихся в заложниках у террористов!
Эта, как ее назвали авторы, документально-приключенческая повесть была напечатана в журнале "Крокодил" в 1976 году. Точнее, ее можно было бы отнести к редкому жанру фельетона-буриме. Несмотря на то, что события, организации и должности ответственных работников, описываемых в повести давно уже канули в лету, думаю интересно сравнить события и проблемы тридцатилетней давности с современными. Конечно, с вместе с отмиранием промышленности в стране, снизился и уровень загрязненности промышленными стоками и ядовитыми выбросами в атмосферу, но вот состояние заповедников и других охраняемых территорий, а также общее состояние лесного фонда не изменилось в лучшую сторону, а скорее наоборот ухудшилось.В повести, помимо сатиры, присутствует и добротный юмор, вообще свойственный журналу.
Отъявленный бандит становится нежным отцом приемной дочери… Получив неожиданное наследство, бывшая проститутка начинает охоту на подонков, сломавших ей жизнь… Убитая горем пожилая женщина соглашается стать террористкой… Любовь и ненависть. Предательство и расплата. Нежность и самоотречение. Эти захватывающие сюжетные линии последней части трилогии Дм. Иванова помогают читателю понять, что человеческая жизнь хрупка и мимолетна, бесценна и неповторима…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Ведь краски не высыхают сразу. Невидимо для глаза они уплотняются под действием звуковых колебаний. Так что любая картина — это что-то вроде граммофонной пластинки, на которой застыло все, что звучало, пока краски сохли. Остается только эту пластинку прослушать. Вот для чего был изобретен этот аппарат. Стенки комнаты выполнены, так сказать, техникой «Алла прима», то есть в один прием. С картинами, конечно, сложнее. Там подмалевок, прописи, лессировки. И я не могу ручаться, что Веласкеса мы услышим так же отчетливо, как ваших маляров.
«Неконтролируемая мысль» — это сборник стихотворений и поэм о бытие, жизни и окружающем мире, содержащий в себе 51 поэтическое произведение. В каждом стихотворении заложена частица автора, которая очень точно передает состояние его души в момент написания конкретного стихотворения. Стихотворение — зеркало души, поэтому каждая его строка даёт читателю возможность понять душевное состояние поэта.
Воспоминания о детстве в городе, которого уже нет. Современный Кокшетау мало чем напоминает тот старый добрый одноэтажный Кокчетав… Но память останется навсегда. «Застройка города была одноэтажная, улицы широкие прямые, обсаженные тополями. В палисадниках густо цвели сирень и желтая акация. Так бы городок и дремал еще лет пятьдесят…».
Рассказы в предлагаемом вниманию читателя сборнике освещают весьма актуальную сегодня тему межкультурной коммуникации в самых разных её аспектах: от особенностей любовно-романтических отношений между представителями различных культур до личных впечатлений автора от зарубежных встреч и поездок. А поскольку большинство текстов написано во время многочисленных и иногда весьма продолжительных перелётов автора, сборник так и называется «Полёт фантазии, фантазии в полёте».
Спасение духовности в человеке и обществе, сохранение нравственной памяти народа, без которой не может быть национального и просто человеческого достоинства, — главная идея романа уральской писательницы.
Перед вами грустная, а порой, даже ужасающая история воспоминаний автора о реалиях белоруской армии, в которой ему «посчастливилось» побывать. Сюжет представлен в виде коротких, отрывистых заметок, охватывающих год службы в рядах вооружённых сил Республики Беларусь. Драма о переживаниях, раздумьях и злоключениях человека, оказавшегося в агрессивно-экстремальной среде.
Эта повесть или рассказ, или монолог — называйте, как хотите — не из тех, что дружелюбна к читателю. Она не отворит мягко ворота, окунув вас в пучины некой истории. Она, скорее, грубо толкнет вас в озеро и будет наблюдать, как вы плещетесь в попытках спастись. Перед глазами — пузырьки воздуха, что вы выдыхаете, принимая в легкие все новые и новые порции воды, увлекающей на дно…