Банкир в XX веке - [4]

В другие дни дед любил играть в карточную игру под названием Нумерика. Карты были квадратными, причем на каждой из них была только одна цифра, игра предназначалась для испытания и улучшения математического мышления. В этой игре дед всегда банковал, а выигравший в каждом кону получал десятицентовую монету, проигравшие - по пять центов.

Однажды, когда я чуть подрос, а деду уже было за 90, он принял мое приглашение прийти в Плэйхауз на приготовленный мной обед из курицы, Они пришли вместе с миссис Эванс и сказали, что обед был «вполне отменный!». Я также навещал деда в его домах во Флориде и в Лэйквуде в штате Нью-Джерси. Дед любил играть в гольф и построил собственные площадки для игры в гольф в Покантико и в Лэйквуде. Когда я был подростком и только учился играть, мы иногда играли вместе несколько лунок. К тому времени дед играл лишь для получения физической нагрузки и редко завершал полный раунд.

В июне 1936 года, когда здоровье деда начало сдавать, я нанес ему короткий визит в Ормонд-Бич. Он, как всегда, был рад повидать меня, однако выглядел заметно ослабевшим и усталым. Большую часть времени он спал или тихо сидел в своей комнате. Мы коротко поговорили с ним о малозначительных вещах, и, казалось, он доволен тем, что я сижу вместе с ним в комнате. Сидя в кресле, он разрешил мне сделать несколько фотографий. Это был последний раз, когда я видел его живым.

Дед был глубоко религиозным человеком, однако он никогда не судил и не осуждал тех, кто не разделял его веры. Воздерживаясь даже от чая и кофе на протяжении всей своей жизни, дед был редкой личностью в «Стандард ойл», где большинство его самых ближайших сотрудников были отнюдь не набожными людьми. Джон Арчболд, одно время бывший конкурентом, а затем ставший близким другом, очень сильно пил, и дед поставил перед собой долгосрочную задачу перевоспитать его. У деда были близкие дружеские отношения с его деловыми партнерами, включая Арчболда, Г енри Флеглера и его брата Уильяма, которые были с ним в «Стандард ойл» с самых первых дней. В редких случаях, когда я слышал от него рассказы о своем пути в бизнесе, он говорил о той радости, которую они испытывали, несмотря на напряженную работу в течение долгих часов, будучи сотоварищами в большом новом предприятии.

Дед от природы был скромным и, хотя жил жизнью, возможной только для тех, кто обладал огромным богатством, он был относительно бережливым человеком. В то время, когда такие семьи, как Карнеги, Фрики, Харриманы и Вандербильты строили огромные дома на Пятой авеню, дед купил дом на боковой улице, предыдущий арендатор которого Арабелла Уоршам была любовницей Коллиза П. Хантингтона². Это был очень большой особняк, и дед купил несколько участков земли рядом, на которых в дальнейшем семья могла бы строиться, однако характерно, что он никогда не захотел украшать купленный дом по-новому. Шикарные красные обои мисс Уоршам и тяжелая изысканная викторианская мебель оставались в доме вплоть до смерти деда.

Единственной его страстью были рысаки. У него было несколько подобранных пар, и он ездил в коляске, правя ими в Покантико и в Центральном парке, где он иногда участвовал в скачках вместе со своим братом и близкими друзьями.

Деду было совершенно чуждо тщеславие. Он уделял мало внимания внешнему виду. Будучи молодым человеком, он обладал приятной внешностью, однако в 1890-х годах он заразился вирусной инфекцией, вызвавшей общее облысение и повлиявшей на его нервную систему. В результате этого заболевания он потерял все волосы. На одной из фотографий того времени он изображен с черной шапочкой на голове, в которой смахивает на шекспировского венецианского купца. Позднее он носил парики.

Некоторые, в частности Ида Тарбелл, считали, что его внешний вид отвратителен; другие с этим не соглашались. Вначале Джон Сингер Сарджент³ не соглашался написать портрет деда. Однако после продолжительных бесед во время сеансов они стали друзьями. В завершение Сарджент сказал моему отцу, что он хотел бы нарисовать второй портрет, поскольку оказался заинтригован своим объектом, и говорил, что дед напоминал ему средневекового святого.

«ИСКУССТВО ДАВАТЬ»

Правда заключается в том, что дед обнаружил, что управление его состоянием, а оно к 1910 году составило почти 1 млрд. долл., представляет собой сложную задачу. Его ежегодный доход от компании «Стандард ойл» и других инвестиций был огромным и, с учетом любви деда к порядку, этот доход должен быть потрачен или инвестирован надлежащим образом. Поскольку он не интересовался приобретением французских или шотландских замков и ему была отвратительна мысль о покупке предметов искусства, яхт или средневековых доспехов, всего того, чем увлекались его более экстравагантные современники, дед разработал типичное для себя решение. Он инвестировал значительную часть своего дохода в угольные шахты, железные дороги, страховые компании, банки и производственные предприятия различного рода, главным образом в области добычи и переработки железной руды, и стал, в конце концов, контролировать значительную часть богатого месторождения Месаби-Рейндж в штате Миннесота.